Алексей Мишин - О чём молчит лёд? О жизни и карьере великого тренера

Примеры подобной борьбы встречаются и в наши дни. Хорошим примером может послужить группа прекрасного в прошлом фигуриста, а ныне известного тренера Брайана Орсера. Два его лучших ученика, великолепных мастера — двукратный олимпийский чемпион Юдзуру Ханю и двукратный чемпион планеты Хавьер Фернандес из Испании. Эти парни выиграли подряд четыре чемпионата мира на двоих. У них всегда внешне были между собой хорошие отношения, гораздо лучше, чем у Ягудина с Плющенко. Когда Хавьер выиграл свой первый чемпионат планеты, весь мир видел, как Юдзуру пожелал ему удачи перед прокатом. Но чем ближе подходила Олимпиада в Пхенчхане, тем сложнее становилось. И вот уже то японская федерация выражала озабоченность, должное ли количество времени Орсер уделяет Ханю, то Фернандес в интервью признавался, что на соревнованиях нет места никаким товарищеским чувствам.

Не будет оригинальным сказать, что конкуренция — одна из движущих сил прогресса в целом в обществе и в отдельно взятой группе фигурного катания. Наиболее ярким примером последних лет может служить группа Этери Тутберидзе. У неё этот фактор доведен до совершенства, в чём мы убеждаемся, наблюдая катание её учеников — рекордсменов.

Выходит, что подобные ситуации возникают даже у зрелых и вполне состоявшихся спортсменов. Ну, а про двух задиристых, голодных до побед пацанов переходного возраста, какими были тогда Ягудин и Плющенко, становление которых к тому же пришлось на непростые 90-е годы, и говорить не приходится. Взаимоотношения обострились в олимпийский сезон 1998 года. Это был первый полноценный взрослый сезон Жени, когда он уже выступал на этапах Гран-при, вошёл в обойму сильнейших и стал претендовать на поездки на главные старты, в том числе и олимпийский. Однако чувство ревности к Евгению создало у Лёши почти неуловимое недоверие к моим поступкам и решениям.

Никогда за всё время моей работы с ними у меня не было и в мыслях топить Ягудина ради Плющенко. Поскольку на олимпийскую путёвку в Нагано претендовали сразу два моих спортсмена, мне дали возможность решать, кому из них ехать в Нагано. Тогдашний президент Федерации фигурного катания Валентин Писеев однозначно высказывался за кандидатуру Жени. Но я решил: пусть на Игры поедет тот, кто выиграет чемпионат Европы. Из всего руководства федерации моё решение поддержал тогда лишь один Игорь Кабанов.

Говоря о Ягудине, помимо сугубо спортивных Алёша довольно рано проявил незаурядные интеллектуальные способности. Так, он одним из первых моих учеников заговорил на английском языке. Практически не посещая школу, окончил её с медалью, обладал чувством юмора и быстро ориентировался в ситуации.

Сейчас, когда я вижу его в роли телеведущего, участника различных телевизионных программ, не перестаю удивляться, как он, редко заходя в школу в старших классах, пробежав по коридорам института и не имея, по большому счёту, времени для серьёзного чтения и саморазвития, так уверенно и грамотно чувствует себя в ней. Исполняя формальную роль ведущего, Алексей способен к внезапной импровизации, в ходе которой обычно не теряет чувства такта.

Были вещи, которые меня, конечно, раздражали в Алексее. В период его юношества я крайне негативно относился к пристрастию спортсменов к «зелёному змию». Сейчас я бы воспринял это гораздо либеральнее. Ягудину были свойственны юношеская бравада, напускная небрежность. Яркий пример: на контроле в Олимпийской деревне Нагано открывают его чемодан, а там в обнимку с коньками лежат две бутылки водки.

Иногда эта бравада сильно мешала ему. В Нагано он мог быть на пьедестале. Но после отличного проката в короткой программе он, приняв душ, сел на трибуну смотреть соревнования прямо под вентиляционной трубой. Я ему говорю: «Пересядь!» Подходит Артур Дмитриев, говорит: «Лёша, пересядь». Не стал. В итоге — назавтра температура под 40°, произвольная не задалась, упал с четверного. Хотя на тот момент Ягудин был объективно сильнее Канделоро, занявшего третье место. Обидно…

Надо сказать, что другой Алёша — Урманов, в части празднования побед был более спокоен, хотя и тоже небезгрешен. Достаточно вспомнить сбор в Валле-д’Аоста. Торжественный вечер проводит немолодая итальянка, курирующая всю нашу команду и, конечно, Урманова — главную звезду. Сидим, а он лыка не вяжет! Итальянка смотрит на меня — non recuperabile — восстановиться к показательным невозможно. Однако назавтра Алексей исполнил тройной аксель и четверной тулуп на «бис». Прыжок, который в то время был уникальным и выполнялся единицами в мире.

Позже сложилась целая группа «героев отдыха» — мастеров подготовки с помощью «расслабления». Кроме вышеназванных, к наиболее ярким из них относились Максим Шабалин, Андрей Лутай, Вахтанг Мурванидзе, Роман Костомаров, Максим Ставиский, Александр Абт, а позже — Артур Гачинский. Я даже не побоюсь назвать имя Антона Сихарулидзе: он, готовясь к карьере сенатора и видного бизнесмена, в те годы мог «показать класс»…

Плющенко тоже порой удивлял. Дортмунд, чемпионат мира. Вечером Женя выигрывает, а наутро приходит на официальную репетицию гала-шоу с синяком под левым глазом — не выспался. Рядом дружок Мурванидзе — губа разбита, вид у обоих несвежий… Я в ужасе: Жене же вечером «Sex Bomb» катать! Но всё прошло великолепно, зал стоял, успех был потрясающим!

Соревнования в Японии. Ночь. Танцор, занявший второе место, сидит в халате в лобби отеля и разглядывает ряд больших часов, показывающих время в различных городах мира. Раздается фраза: «Токио — несчастливое место». Бабах — стекла в токийских часах уже нет. А с одним из своих любимых учеников я однажды и вовсе побывал в американской тюрьме… Стесняюсь рассказывать о прочих проделках фигуристов, умудрившихся как-то водрузить в лифт унитаз.

Почему же перечень «героев» — почти полностью дублирует список известных на весь мир чемпионов? Позволю себе утверждать, что для того, чтобы отчаянно хулиганить, игнорировать запреты и ломать стереотипы, нужен характер. Либо он есть, либо его нет. Способность побеждать самых сложных противников — это тоже своего рода умение нарушать порядок. Педагоги, простите, но послушный во всём пай-мальчик, который ходит на тренировки с мамой за ручку, никогда не станет чемпионом мира.

…Что касается предположения Лёши о том, что я не вижу его большого будущего и отдаю предпочтение Жене, то его активно подогревали «доброжелатели». Более того, ещё раньше в период соперничества с Урмановым ему неоднократно советовали уходить, чтобы не «умереть в его тени». Но он не умер: впереди был победный чемпионат мира. В Миннеаполисе Ягудин обыграл и любимца Америки Тодда Элдриджа, который опередил его в Нагано, и Евгения Плющенко, для которого тот первый взрослый чемпионат планеты стал настоящим испытанием.