Дмитрий Олейников - Авраам Линкольн

Сара заметила тягу Эйба к чтению, и вскоре он снова отправился в школу (скорее всего, зимой 1819/20 года). С тех времён сохранились листы с первыми записанными или сочинёнными Эйбом школярскими виршами, чем-то вроде неистребимого «Кто писал, не знаю, а я, дурак, читаю»:

Здесь, в школе, Эйб начал выделяться среди фермерской детворы. Это было удивительное сочетание: он не знал себе равных в беге и прыжках и при этом был одним из самых прилежных учеников. Вскоре он стал писать письма по просьбам членов своей большой семьи и соседей, а за это брал читать книги и перечитал всё, «до чего смог дотянуться». Эйб читал за завтраком, брал книги в поле или в лес и припадал к ним при первой возможности. Он даже научился читать на ходу.

Книги примиряли Авраама с необходимой, но монотонной работой. «Отец научил меня тяжёлому физическому труду, но не научил любить его» {14} 14 Herndon’s Informants. P. 118. , — скажет он позже. По возвращении с работы, вспоминал кузен Дэннис, Эйб хватал с полки кусок кукурузной лепёшки и усаживался с книжкой, скрестив и высоко задрав длинные ноги {15} 15 См.: Ibid. P. 455. . Когда темнело, он ложился на пол лицом к очагу и читал при отсветах пламени.

Авраам увлёкся биографией Джорджа Вашингтона, одолженной у соседа, всюду таскал её с собой, читал и перед сном, а поскольку спал на полатях, забираясь под самый потолок по вбитым между брёвнами колышкам, то на ночь засовывал книгу в щель под потолком. Однажды ночью прошёл такой сильный дождь, что крыша протекла, и книга была безнадёжно испорчена. Четыре дня Эйб расчищал соседское кукурузное поле, чтобы возместить ущерб, зато биография Вашингтона стала его собственностью. Проникшись подвигами героев Войны за независимость, он впервые задумался над тем, что «должно быть что-то особенное, необычное, ради чего эти люди так сражались».

Благодаря чтению Авраам выбирался из духовной бедности намного быстрее, чем из материальной. Его эрудиция была такова, что стихи, прочитанные им на свадьбе сестры, — восхваляющие Господа за то, что он создал Еву именно из ребра Адама, а не из головы, «чтобы не спорила», — приняли за его собственные.

Всё дело было в поразительной памяти Эйба. Он крепко запоминал прочитанное и услышанное, мог повторить воскресные проповеди почти слово в слово и иногда по возвращении домой собирал вокруг себя детвору, взбирался на пень или на бревно и изображал проповедника. Томас не одобрял такие развлечения, если видел — немедленно прерывал представление и отправлял сына работать {16} 16 См.: Ibid. P. 107. .

Круг работ Авраама всё расширялся по мере взросления: лет с тринадцати-четырнадцати отец сдавал его внаём соседям (за 10–20, редко 30 центов в день) {17} 17 См.: Burlingame M . Op. cit. Vol. 1. P. 42–43. . Эйб помогал строить дома и пахать землю, шелушить кукурузу и забивать свиней (и перечитал в соседских домах всё, что было напечатано на бумаге)… Существенным подспорьем для семейного бюджета стало умение быстро и ловко изготавливать изгороди для фермерских полей, садов и пастбищ. Население Индианы росло, и спрос на ограды был постоянным: нужно было не просто обозначать границы владений, но и защищать посевы и пастбища, «чтобы конь не перепрыгнул, чтобы бык не повалил и чтобы свинья не протиснулась». Ограда складывалась из расколотых стволов срубленных деревьев: сначала в них при помощи тяжёлого деревянного молота вгоняли один за другим два клина, потом с их помощью раскалывали бревно вдоль, потом каждую половину ещё пополам. В день, если позволяли сила и выносливость, можно было изготовить до четырёх сотен брусьев.

В августе 1826 года Аврааму и его друзьям пришла в голову идея не просто делать брусья для оград, но и попробовать продавать дрова для проходящих по Огайо пароходов. Вдоль реки в то время устраивали «дровяные станции», чтобы речные гиганты по мере необходимости пополняли запас топлива. На один из таких складов они и начали поставлять дрова. Оплата часто была не деньгами, а имевшимися в наличии товарами. Однажды Авраам получил девять ярдов белого полотна и вскоре обзавёлся первой в жизни белой рубашкой.

Затея с дровами не принесла больших доходов, но зато Эйб освоился на реке и вскоре попробовал себя в качестве помощника паромщика (20 центов в день). Потом он построил небольшую лодку. С этой лодкой он связывал одно из важнейших событий в своей жизни, каким бы внешне незначительным оно ни казалось. Однажды два джентльмена попросили Эйба подбросить их на лодке к проходящему пароходу (причалов на реке не было, и такая доставка была обычным делом). Эйб отвёз пассажиров, помог им взобраться на борт и сильными руками перебросил следом их тяжёлые чемоданы. И каждый из джентльменов расплатился с Эйбом полудолларом! Даже через 40 лет Авраам помнил, как в ладони поблёскивали серебряные монеты, а он не мог поверить своим глазам: доллар за перевоз двоих пассажиров?! «Господа, вы можете подумать, что это сущая мелочь, но это было важнейшее событие в моей жизни. Я тогда и представить не мог, что такой бедный парень, как я, может честным трудом заработать доллар в день! Передо мной открылся иной мир — и он был шире и перспективнее прежнего, я стал смотреть на него с большей надеждой и уверенностью» {18} 18 Цит. по: Carpenter F. B . The Inner Life of Abraham Lincoln: Six Months at the White House. New York, 1869. P. 97–98. . Где-то, куда ходят пароходы, есть мир, в котором можно честно заработать доллар в день, и там есть люди, готовые этот доллар в день платить!

Но на этом жизненный урок не закончился. Не успел Эйб освоить новое доходное занятие, как его вызвали к местному мировому судье. Паромщик из Кентукки обвинил Линкольна, что он занимается перевозом пассажиров, не получив лицензии! Удивлённый Эйб ответил, что он и не думал, что подвозить пассажиров к пароходу то же самое, что перевозить их через реку, тем более в случаях, когда паром находится на другой стороне, а пароходы не собираются ни причаливать, ни даже останавливаться. Можно сказать, это было первое выступление Линкольна в суде — и успешное! Судья решил дело в его пользу, отметив, что речь не шла о переправе пассажиров и соответствующие статуты нарушены не были.

Река по-прежнему открывала Эйбу новый мир. Следующей весной Джеймс Джентри, владелец местной лавки, предложил молодому человеку работу, которую когда-то прекрасно выполнял Томас Линкольн. Нужно было сопроводить груз мяса, окороков, зерна и муки на большом плоту «вниз по Красивой реке, по Огайо» — и дальше, до самого Нового Орлеана. Джеймс отправлял с Эйбом своего сына Аллена и платил восемь долларов в месяц! Он умел считать барыши, хотя специально этому не учился. Как-то Джеймса спросили, каков процент его прибыли. «Не знаю про цент , — отвечал торговец, — но за каждый доллар, потраченный на покупку товара в Луисвилле, я выручаю два в Джентривилле» {19} 19 Цит. по: Warren L. A . Op. cit. P. 176. . Какова же прибыль от товара, которому удастся добраться из Индианы в экзотический Новый Орлеан!