Дмитрий Олейников - Авраам Линкольн

Ему вторил республиканец из Цинциннати: «Ещё 30 дней „мирной“ политики, и развалится не только Республиканская партия, но и само правительство. Нас уже побили на городских выборах, а также в Сент-Луисе, Кливленде, Род-Айленде, Бруклине; мы потеряли два места в Конгрессе от Коннектикута — всё это от деморализующего эффекта кажущегося бездействия и умиротворяющей политики президентской администрации, от впечатления, что форт Пикенс собираются сдать мятежникам! Единственно возможный способ сохранить администрацию — и правительство, и Союз! — состоит в твёрдом противостоянии расколу. Прежде всего, и любой ценой — укрепление и сохранение за собой форта Пикенс… Форт Самтер должен быть снабжён продовольствием (неважно, ценой денег или жизней)… Усильте форт Пикенс — и пусть они его атакуют (кто знает, станут ли?). Если станут — все ядра, выпущенные против его стен, срикошетят и ударят по ним же, их же и погубят!.. Пятьсот тысяч человек, которые голосовали за Вас, готовы и страстно хотят поддержать Вас в борьбе за сохранение целостности Союза, старой Конституции, как она есть, за торжество законности» {440} 440 Dear Mr. Lincoln: Letters to the President / Ed. by H. Holzer. Reading, 1995. P. 144–147. .

Наиболее авторитетные деятели являлись к президенту лично. Блэр-старший, глава влиятельного политического клана, не смог сдержаться: «Сдача форта — это сдача Союза, это предательство!» Конгрессмены-республиканцы добавляли: «Сдача форта — это гибель Республиканской партии» {441} 441 Цит. по: Donald D. H . Op. cit. P. 288. .

В подобных случаях Линкольну приходила на память история о ссоре двух его младших сыновей. Одному из них принадлежала игрушка, которую другой хотел настолько страстно, что поднял из-за этого невыносимый вой. Но когда счастливому владельцу было сказано: «Отдай ему игрушку, чтобы он так не орал», — ответ был: «Я оставлю её себе, чтобы я так не орал!» Мораль для Линкольна была очевидна: бессмысленно успокаивать Юг за счёт раздражения Севера {442} 442 См.: Abe Lincoln Laughing. P. 148. …

Север и так был раздражён. Газеты выходили с заголовками «Ближе к делу, мистер Линкольн!» или «Есть ли у нас правительство?», а правительство только формировалось. Наверху всё шла и шла борьба за «внутренние форты» — должности в практически заново создаваемом госаппарате. Назначения делались через президента, и эта работа съедала большую часть его времени. Вполне лояльная газета из Огайо отмечала: «Вопрос, надо ли подкрепить или сдать форт Самтер, создаёт меньше шума, чем вопрос о том, „сдать“ ли посты на нью-йоркской таможне и в почтовых офисах „непримиримым“ или удерживать их для консерваторов». Линкольну постоянно приходилось считаться с требованиями сторонников Чейза и Сьюарда. Он даже завёл специальную записную книжку, чтобы следить за балансом должностей для представителей разных фракций. Бейтс записывал в дневнике, что Кабинет постоянно спорил, как «поделить пять хлебов и две рыбы». Три месяца спустя Линкольн признался, что ни одна проблема не доставила ему в начале президентства столько забот, сколько проблема выбора главного инспектора нью-йоркской таможни. Он сравнивал себя с домовладельцем, который «настолько занят сдачей внаём комнат в одном крыле своего дома, что ему некогда гасить пожар, начавшийся в другом крыле». «Обустройству комнат» не было видно конца, и вскоре Линкольн отчётливо дал понять окружающим: хотя Вашингтон наводнён тридцатью тысячами искателей должностей, которые съедают всё рабочее время президента, есть ещё 30 миллионов жителей страны, которые ничего не просят, но ждут ответов на самые наболевшие вопросы {443} 443 См.: Burlingame M. Op. cit. Vol. 2. P. 71. . Он сократил приёмные часы (не с девяти утра до ночи, а с десяти утра до трёх, а потом и до часу пополудни), научился говорить решительное «нет» даже родственникам Мэри. Приближался апрель, запасы форта Самтер подходили к концу, и надо было принимать окончательное решение.

Положение усложняла позиция «верхнего Юга» — восьми пограничных рабовладельческих штатов, пока не спешивших присоединяться к Конфедерации. Характерна была ситуация в одном из ключевых штатов, густонаселённой и процветающей Вирджинии, чья территория простиралась к югу и западу от столичного округа Колумбия. В столице штата Ричмонде с середины февраля непрерывно заседала «конвенция об отделении». Там с пламенными речами выступали эмиссары-пропагандисты Конфедерации, им не менее страстно отвечали защитники целостного Союза с гарантиями рабовладения. На решительном голосовании 4 апреля немедленная сецессия была отвергнута соотношением голосов два к одному, но после этого конвенция не спешила расходиться: окончательное решение напрямую зависело от судьбы форта Самтер, от того, Север или Юг первым перейдёт к открытому насилию. Чтобы удержать Вирджинию в Союзе, Линкольн был готов на компромисс: он несколько раз встречался с представителями штата, прозванного «родиной президентов», неоднократно заявлял, что не хочет кровопролития, и если для Вирджинии именно Самтер является главной болевой точкой, проблему решить можно. Не раз Линкольн предлагал сделку: он готов эвакуировать гарнизон форта при условии, что Вирджиния распустит «конвенцию об отделении», сохранив в качестве окончательного решение не присоединяться к Конфедерации. Он даже пробовал шутить: «Форт на штат — неплохой бизнес!» Но представители Вирджинии всё время уходили от ответа {444} 444 См.: Nevins A . Op. cit. Vol. 3. Pt. 1. P. 46–47. . Как и в предыдущих случаях предложения компромиссов, все были полны идей, но никто не брал на себя ответственность за их воплощение в жизнь, не давал гарантий.

Ход событий форсировали два послания президенту. Автор первого, главнокомандующий федеральной армией генерал Скотт, уроженец Вирджинии, неожиданно выступил не как военный, а как политик и явно патриот родного штата: 28 марта он предложил эвакуировать оба форта, Самтер и Пикенс, исходя не из военной необходимости, а из предположения, что этот шаг «немедленно сгладит противоречия внутри оставшихся восьми рабовладельческих штатов, придаст им уверенности и укрепит их сердечную привязанность к Союзу».

Кабинет (за исключением Сьюарда и Смита) был потрясён, что военный эксперт начал оказывать давление на политиков. Возникло подозрение, что и предыдущие рекомендации Скотта были продиктованы не военным анализом ситуации, а симпатиями к Югу. На этот раз на заседании Кабинета большинство высказалось за помощь фортам, тем более что нашёлся знающий человек, который, в отличие от Скотта, считал, что экспедиция по помощи Самтеру может быть удачной. Это был рекомендованный неугомонным Блэром специалист по береговой обороне, некогда флотский офицер, а позже заместитель военно-морского министра Густав Ваза Фокс. Он, как и ещё несколько доверенных лиц Линкольна (в том числе преданный Ламон), побывал в Чарлстоне, пообщался с Андерсоном и изучил обстановку на месте. Несмотря на береговые батареи, он брался доставить в Самтер необходимый груз на кораблях, подойдя ночью со стороны открытого моря.