Леонид Млечин - Главный разведчик мог стать президентом. Карьера Евгения Примакова

Управление правительственной связи, восьмое главное управление (обеспечение безопасности собственных секретных переговоров и расшифровка чужих) и шестнадцатое управление (перехват радио- и телефонных переговоров) тоже изъяли из состава КГБ и объединили в Комитет правительственной связи при президенте СССР.

Председатель КГБ уже ни у кого не мог отключить связь. И информация, получаемая радиоэлектронной разведкой, пошла президенту напрямую, а не через председателя КГБ. С 1993 года это ведомство называлось ФАПСИ — Федеральное агентство правительственной связи и информации при президенте России.

Президент Путин расформировал агентство. Третье главное управление (радиоэлектронная разведка) ФАПСИ поделили Служба внешней разведки и ФСБ. Федеральной службе безопасности достались также войска радиоэлектронной разведки и Второе Главное управление (безопасность связи, дешифрование и криптография).

Основная часть наследства ФАПСИ, как ни странно, перешла к Федеральной службе охраны: бывшее Первое Главное управление (правительственная связь), войска правительственной связи, главное управление информационных ресурсов (вся информация, которая циркулирует в закрытых сетях органов власти), главное управление информационных систем (изучение общественного мнения). В составе ФСО образовали Службу специальной связи и информации…

Бакатин упразднил бывшее пятое управление, которое занималось политическим сыском, слежкой за интеллигенцией, церковью, национальными движениями:

— Слежка, или политический сыск, или надзор по политическим мотивам, прекращены полностью, за это я могу ручаться.

Такие слова значили многое. Но Бакатин не задержится на Лубянке.

Последний советский министр обороны маршал Евгений Иванович Шапошников просил передать в министерство третье главное управление КГБ — военную контрразведку. Бакатин согласился было, но в Кремле не захотели, чтобы армейская контрразведка стала карманным ведомством министерства обороны. Контроль над армией остался в руках начальника госбезопасности.

Но от контроля над милицией органы госбезопасности временно вынуждены были отказаться — настоял ставший очень влиятельным новый министр внутренних дел СССР Виктор Павлович Баранников.

4 сентября последний председатель КГБ СССР Вадим Бакатин издал приказ «О неотложных мерах по обеспечению формирования и деятельности КГБ РСФСР», которым передал российскому комитету все областные и краевые управления КГБ по России, а также комитеты госбезопасности автономных республик.

Отныне руководители центрального аппарата могли давать указания российским чекистам, только согласовав с Иваненко. И запрещалось мешать сотрудникам КГБ СССР переходить в КГБ РСФСР.

За собой Бакатин оставил координацию работы республиканских комитетов. 30 сентября Ельцин подписал указ об укреплении системы госбезопасности. В пункте третьем черным по белому говорилось: российский КГБ — преемник союзного комитета на всей территории РСФСР.

26 ноября президент России Ельцин подписал указ о преобразовании КГБ РСФСР в Агентство федеральной безопасности России. Его возглавил генерал Иваненко. Но Виктор Валентинович, человек открытый и откровенный, оказался плохим царедворцем. Он не принадлежал к личной команде Ельцина. Его оттеснили очевидные фавориты Бориса Николаевича, которые в штыки встретили чужака.

После Беловежской пущи, 19 декабря, Борис Ельцин подписал указ «Об образовании министерства безопасности и внутренних дел» на базе МВД СССР, МВД РСФСР, Межреспубликанской службы безопасности (КГБ СССР) и Агентства федеральной безопасности РСФСР (бывший КГБ РСФСР).

Указ означал, что подчиненное Иваненко агентство теряет самостоятельность и включается в состав нового министерства. Имелось в виду, что чекистские подразделения будут на особом положении. В указе отдельно оговаривалось:

«Министерству безопасности и внутренних дел РСФСР в месячный срок разработать и представить на утверждение Положение о Министерстве и его структуру с выделением в отдельное направление службы, обеспечивающее государственную безопасность РСФСР».

Предполагались массовые сокращения. Но министру вменялось в обязанность сохранить «на службе высококвалифицированных руководителей, оперативных работников, следователей и другие категории сотрудников, необходимые для надежного функционирования вновь образованного министерства».

Кого сократить, а кого оставить — это предстояло решить новому министру. Им стал Виктор Павлович Баранников, милицейский генерал, который во время августовского путча активно поддержал Ельцина. Генерал Виктор Валентинович Иваненко остался без работы.

А 18 декабря Ельцин подписал указ о создании самостоятельной российской Службы внешней разведки, которая выделялась из состава Первого Главного управления КГБ СССР.

Начальник первого главка Примаков позвонил Борису Николаевичу и задал резонный вопрос:

— Кто будет осуществлять указ?

— Это не телефонный разговор. Приходите, поговорим.

Примаков приехал к президенту России, который еще сидел на Старой площади, а не в Кремле.

— Я вам доверяю, — сказал Ельцин, — пусть у вас не будет на этот счет сомнений, но в коллективе к вам относятся очень по-разному.

Примакова задело, что Ельцину кто-то наговорил о плохом отношении к нему в разведке:

— Знаете, Борис Николаевич, если б вы сказали, что не доверяете, разговор, естественно, на этом бы и закончился. Ни главе государства не нужен такой руководитель разведки, которому он не верит, ни службе, да и мне самому это абсолютно не нужно. Но меня задело то, что вас информировали о плохом отношении ко мне в самой разведке. Признаюсь, я этого не чувствую, но нельзя исключить, что ошибаюсь.

— Хорошо, — согласился Ельцин, — я встречусь с вашими заместителями.

Примаков предложил:

— Некоторых замов я уже сам назначил. Картина будет объективной, если вы встретитесь со всем руководством — это сорок-пятьдесят человек.

Ельцин столь же неожиданно согласился:

— Заезжайте завтра в десять утра и вместе поедем к вам в Ясенево.

Ясенево — московский район, куда в семидесятых годах перебралась с Лубянки внешняя разведка; здесь для нее построили целый городок.

Евгений Максимович Примаков тогда не знал, что Ельцин уже почти твердо решил назначить другого начальника разведки.

Академик Александр Николаевич Яковлев, недавний член политбюро, участвовал в последней беседе Горбачева и Ельцина в декабре 1991 года, когда первый и последний президент СССР передавал дела первому президенту России. Воспользовавшись тем, что Горбачев на минуту вышел, Яковлев завел разговор о Примакове. Ему кто-то передал, что Ельцин собирается поставить во главе разведки своего человека.