Рения Шпигель - В тени Холокоста. Дневник Рении

Пишу это и мне становится плохо. У Рении были богатые, открытые эмоции, чтобы описать то, через что она прошла, но я сейчас по большей части не могу. Когда меня спрашивают о войне, я просто не хочу об этом говорить.

В начале лета 1942 года распространились известия о том, что в городах Тарнов и Жешов, расположенных вдоль дороги между Пшемыслем и Краковом, прошла серия антиеврейских погромов, в основном пострадали служащие юденрата. Связь между городами во время войны была ненадежной, поэтому юденрат Пшемысля решил, что надо провести расследование и выяснить, были ли эти слухи о погромах правдой. Были.

«С нами здесь этого не должно случиться, – обратился юденрат в гестапо. – Мы переживаем достаточно и без того, чтобы нас преследовало еще и местное сообщество».

Юденратом, органом местного управления, руководили нацистские власти, а он выполнял для них такие услуги, как регистрация евреев и предоставление сведений об их численности. Но помимо этого юденрат работал по обеспечению защиты еврейской общины, распределял продовольствие, помогали престарелым и пытался облегчить жизнь в гетто.

Когда пришло известие о погромах, юденрат обратился в гестапо в расчете на помощь. Гестаповское начальство выслушало, кивая и как бы выражая сочувствие.

«Если вы правильно себя поведете, мы вас защитим».

«А как это – правильно?»

«Если вы предоставите нам тысячу молодых людей для работы в Яновском лагере во Львове, они будут в безопасности. С ними ничего не случится».

Восемнадцатого июня 1942 года, кошмарной ночью, описанной Ренией, – это был ее день рождения, – 1260 евреев погрузили в вагоны для скота и отправили на принудительные работы в Яновской. Там надо было выполнять для нацистов столярные и слесарные работы. Что еще хуже, гестаповцы прямо на путях расстреляли многих из родственников, пришедших проводить своих. Семьи, которые не были расстреляны, заплатили за это тем, что их близких отправили в лагеря.

Слова гестаповцев, слова шефа гестапо Бентина были абсолютно лживыми, они обманули доверие юденрата, оказывавшего помощь в их грязной работе.

Я хочу посвятить эту книгу памяти дорогой моему сердцу сестры Рении. Во время войны она мне заменила мать. Благодаря этой книге память о ней не будет утрачена для истории.

Я благодарна известному исследователю Холокоста Деборе Липштадт за предисловие к дневнику моей сестры. Я высоко ценю ее глубокое понимание стихов, любви и человечности сестры.

Моей мамусе Булчик. Ты была самой красивой, образованной, элегантной и деловитой женщиной, которую я когда-либо встречала. Ты умела пробиваться в жизни. Ты умела выживать. Ты подарила мне жизнь. Ты подарила мне мужество. Ты подарила мне надежду. Ты подарила мне жизнь в Америке.

Есть люди, которым я обязана самим своим существованием. Сегодня я жива благодаря их храбрости:

Людомир Лещинский, правоверный поляк, который под страхом смерти спас мне жизнь и перевез меня из Пшемысля к маме в Варшаву;

семья Береда, встретившая меня в Варшаве; они воссоединили меня с мамой, которую я не видела два долгих года, помогли мне получить документы и в сущности спасли мне жизнь – снова;

Зигмунт Шварцер, который, рискуя собственной жизнью, вывел меня из гетто в Пшемысле. Он спас мне жизнь. Снова. Он привез то, что осталось от моей сестры в виде дневника, и чудом нашел маму в Соединенных Штатах. Я в вечном долгу перед ними за свою жизнь.

Моя глубочайшая признательность Томашу Магерскому. Томаш раздобыл вырезки из газет, кинокадры, фотографии и бесчисленные другие документы о Рении и обо мне. Его захватила история Рении, и без его неутомимых усилий эта история никогда бы не ожила. Dziękuję bardzo.

Я хотела бы выразить признательность за поддержку и любовь своей семье: сыну Эндрю Беллак и невестке Сьюзан. Моим красавцам-внукам – Тео, Николасу и Джулиану.

И моей любимой дочери Александре, чья неизменная самоотверженность и упорство в подготовке к выходу в свет этой истории сохранили наследие моей сестры.

Особая благодарность Марте Дзюрош и Анне Бласяк – они выполнили тяжелую и сложную работу по переводу более семисот страниц, в том числе шестидесяти стихотворений.

Спасибо Дженнифер Вайс из «Сент-Мартин Пресс» за проявленный интерес к этой истории и искреннюю веру в то, что она должна быть рассказана!

Моему мужу Джорджу Беллаку, ушедшему в пятьдесят три года. Я всем сердцем по тебе скучаю. Ты понимал меня без слов. Джордж был моим урожденным в Вене вундеркиндом, который проявлял неизменную поддержку, любовь и преданность мне и нашим детям.

Я хотела бы поблагодарить всех тех, чья помощь служила главной опорой в достижении моей конечной цели – рассказать миру, как это было.

Я хотела бы воздать должное моей большой семье, которой не посчастливилось, они погибли в Холокосте.

Но есть еще один человек, благодаря чьей неизменной самоотверженности и упорству слова моей сестры не будут утрачены для истории.

Это моя любимая дочь Александра Рената.

Дух Рении живет в ней, и ей будут обязаны будущие поколения читателей.

Элизабет Беллак

Свадебная фотография Бернарда и Розы Шпигель.

1923 год

Рения с двоюродной сестрой Лилой.

Приблизительно 1933 год

Рения и Арина (Элизабет) веселятся на реке Днестр.

Залещики

Рения катается на лодке по реке Днестр.

Залещицкий район.

Приблизительно 1935 год

Рения, Роза и Элизабет на прогулке в городе Пшемысль.

1935 год

Элизабет, Роза и Рения в виноградниках Залещицкого района.

Приблизительно 1935-1936 год

Элизабет с бабушкой Анной Финкель в Пшемысле в те же годы

Элизабет и дедушка