Людвиг Краммер - Бастиан Швайнштайгер. Сердце команды

«Бавария» так и не сумела выйти из группы, но именно на этом турнире зажглись сразу две звезды мирового футбола, которые через 11–12 лет увенчают себя обоими высшими футбольными титулами.

В холодных коридорах «Олимпиаштадиона» Швайнштайгер дает свои первые комментарии прессе после вылета из Лиги чемпионов. На просьбу высказаться по поводу невероятной информации о его переводе в основной состав он отшучивается, держа в руках банан и печенье, – по его словам, сначала он подумал, что мюнхенский журналист, спросивший об этом, «дурит ему мозги». Однако Бастиан не упускает случая сказать о том, что в ближайшее же время ему очень хотелось бы снова сыграть в главной команде. Оливер Кан так отзывается о молодом Швайнштайгере: «В нем чувствовалась легкость и несгибаемость. Он умел играть в футбол, его техника была на хорошем уровне, у него был сильный удар. Было заметно, что он не расценивает как наивысшее достижение факт выхода на поле с нами, а желает большего. Мне сразу стало ясно, что его стоит взять в команду».

Между Каном и Швайнштайгером установились особенные отношения. «Бывало, я накидывался на него во время тренировки, когда чувствовал, что ему это необходимо, – вспоминает Кан. – Два-три дня он дулся, а на четвертый день приходил и говорил: «Знаешь, а вообще-то ты был прав». Эту черту его характера я считаю отличной. Он был открыт для критики, это меня с ним сблизило. Если нытик оказывается в такой команде, как «Бавария», то с командой как таковой можно сразу распрощаться. Эти слова, наверное, кажутся суровыми, но такова жизнь. Особенно я в нем ценю то, что он, как и я, хотел начать новую главу в истории «Баварии». Встречаются игроки, насчет которых знаешь, что они рассматривают клуб как промежуточный этап и через два года куда-нибудь перейдут. Нам это не было свойственно».

Немногие игроки становятся таким признанным воплощением знаменитого «баварского духа», как Кан и Швайнштайгер. Один из них – Пауль Брайтнер, родившийся в Кольберморе, как и Бастиан. Из новичка, начинавшего на позиции левого защитника, он превратился в главное действующее лицо центральной части поля – и параллели здесь не случайны. Брайтнер и не скрывает, что он частично узнал себя в молодом Швайнштайгере. «Вокруг полно похожих друг на друга игроков, которым можно найти замену. Бастиан же качественно отличался от всех». У Брайтнера находится, вероятно, самое доходчивое объяснение выражения «мы это мы» [16] Баварская поговорка и девиз «Баварии». , которое подхватили на Зебенерштрассе словно мантру: «Для каждого игрока, – говорит он, – решающим является момент подписания первого контракта с «Баварией», и не важно, происходит это в 18 лет, как у меня и Бастиана, или в 30, как у Луки Тони. С этих пор ты должен осознать, что теперь обязан только выигрывать, что в случае поражения у тебя больше нет никаких отговорок. Проигрывать с «Баварией» означает твою неспособность побеждать. Ошибки надо не оправдывать, а просто исправлять. Бастиан мгновенно это усвоил. И до сих пор так себя ведет».

– Господин Хитцфельд, когда вы впервые заметили Бастиана Швайнштайгера?

– Когда он играл в «Баварии» U-19. С этой командой в 2002 году он стал чемпионом Германии в юниорской Бундеслиге, и мне уже тогда стало ясно, что однажды Бастиан войдет в основной состав «Баварии». И пусть его тогдашней физической подготовки было недостаточно, чтобы играть на уровне профессионалов – он еще находился в стадии развития, – его понимание игры и наблюдательность были поразительно хороши. Ему можно было пасовать когда угодно – в любом эпизоде он знал, как надо действовать. Это особенная черта, врожденный инстинкт, которому нельзя научиться. Бастиан чутьем понимал, в какой момент надо оторваться от соперника, как предугадать, где на футбольном поле откроется просвет. И меня это впечатлило.

– Вспоминаются слова Херманна Герланда: «Хитцфельд хотел команду игроков высочайшего уровня, в идеале – имеющих определенный опыт. Делами молодежной сборной он никогда по-настоящему не интересовался». Верно ли говорил Тигр?

– При всем моем к нему уважении замечу, что Херманн Герланд никогда не тренировал основной состав «Баварии». Разумеется, он все делал для своих ребят, но, даже несмотря на это, при переходе из молодежной команды в главную разница в уровне ощущалась очень остро. А у главного тренера «Баварии» хватает забот с его собственной командой, поверьте мне.

– Забот тогда действительно было немало. В 2002 году «Бавария» заняла лишь третье место в Бундеслиге, уступив Дортмунду и Леверкузену. Пришли три новых полузащитника – Михаэль Баллак, Зе Роберто и Себастьян Дайслер, но в Лиге чемпионов все обернулось неудачей.

– Да, два очка, последнее место в группе. На меня давили все больше и больше, было неспокойно – абсолютно естественный ход событий при подобных результатах. В таком случае еще сложнее обеспечить молодежи интеграцию в команду, и ставку делают скорее на опытных игроков главной команды. С другой стороны, мне было важно, чтобы Бастиан выходил на поле, потому что его потенциал просто нельзя было не заметить. Возможности вроде той, что выдалась в матче с «Лансом», когда на результат уже никак нельзя было повлиять, нужно было использовать для извлечения из ситуации хоть какой-то выгоды.

– Уровень еще одного одаренного игрока, Маркуса Фойльнера, был даже выше, и все же он так и не заиграл у вас в команде.

– Их сложно сравнивать. Сильной стороной Маркуса была его физическая подготовка, Бастиан был тактиком. Он никогда не бегал быстрее всех, но быстро соображал.

– В том числе когда речь шла о какой-нибудь проделке. Чего стоит один поход на дискотеку за два дня до встречи с дортмундской «Боруссией» – решающей игры Бундеслиги, превышение скорости в первый же год после получения прав или та история с джакузи. Было ли сложно приучить Швайнштайгера к дисциплине?

– Вообще-то нет. На него нельзя было сердиться, он слушался. Бастиан всегда был в команде связующим звеном, его любили, видя, какой он открытый и приятный в общении. Поэтому-то и я многое ему прощал, ведь он разбирался в футболе и доказывал это делом.

– Вы с Ули Хенессом специально так распределили роли, работая со Швайнштайгером? Тут – строгий президент, там – добрый тренер?

– Нет, так всегда было в «Баварии». Время от времени первым лицам клуба приходится делать официальные заявления, даже штрафы озвучивают не тренеры, а президенты клуба. Мои игроки для меня – все равно что дети. Наедине я им высказывал то, что я думал, но на публике никогда не давал в обиду, ведь на них и так уже чрезвычайно сильно давили. В Мюнхене это чувствовалось куда сильнее, чем в Дортмунде.