Людвиг Краммер - Бастиан Швайнштайгер. Сердце команды

«Он совершил прорыв на международном уровне», – признает тренер Оттмар Хитцфельд. Сам Швайнштайгер также находит нужные слова, чтобы описать возросшую уверенность в себе. «Меня стали воспринимать всерьез, – рассказывал он. – Раньше другие игроки думали, что я все равно скоро вылечу из основного состава. Сейчас же меня задействуют даже в непростой ситуации. Когда я на поле, мне безразлично, играет против меня Зидан или кто-нибудь из Ростока».

Этот же настрой свойственен и Ули Хенессу. Как пишет Хуан Морено, журналист из Spiegel, в биографии Хенесса под названием «Все на красное», для президента «Баварии» в молодости авторитеты олицетворяли вершину, которую нужно покорить, нечто вроде «лестницы, на которую нужно подняться». То же самое можно сказать и о Швайнштайгере. «Он приспосабливается, но не прогибается», – констатировала газета Frankfurter Allgemeine Zeitung по итогам ответного матча в Мадриде. Слова Швайнштайгера о себе, относящиеся к тому времени, не вызывают в этом сомнений: «Разумеется, игроку нужны и талант, и воля. У меня они в правильной пропорции».

В то время как статус Швайнштайгера рос день ото дня, над его тренером сгущались первые тучи. В четвертьфинале Кубка Германии победа остается за «Алеманией», командой Второй Бундеслиги (2:1); в 32-м туре, играя против «Вердера», «Бавария» упустила последнюю возможность завоевать чемпионский титул. Поражение 1:3 на домашнем стадионе в матче с будущими чемпионами и обладателями Кубка Германии стало первым звоночком для Оттмара Хитцфельда. Баварцы проигрывали в три мяча уже через каких-то 35 минут после стартового свистка; бременцы под руководством выдающегося тренера, француза Жоана Мику, превосходили их как в тактическом, так и в техническом плане. «Эта игра изменила мир, – вспоминал Ули Хенесс. – С тех самых минут мне стало ясно, что мы вряд ли продержимся еще один год. После матча у меня будто пелена спала с глаз. Я понял: так не пойдет».

На место Хитцфельда, который годы спустя охарактеризует свою отставку как «освобождение» («Сам я был не в силах прекратить свою деятельность»), руководство «Баварии» на год раньше, чем планировалось, поставило Феликса Магата, который за время пребывания в «Штутгарте» отделался от имиджа «спасателя». Помимо любви к медицинским мячам, Магат отличился тем, что поспособствовал взлету карьеры таких одаренных «швабов», как Кевин Кураньи, Александр Глеб и Андреас Хинкель. Заключение Хенесса: Магат должен был «твердой рукой наставить того или иного игрока на истинный путь. Он знаменит тем, что не считается с великими именами, что он вводит в команде довольно жесткую дисциплину и в конечном итоге приводит ее к успеху».

Швайнштайгер не мог причислить себя к великим именам, и к успеху Магат привел его лишь после длительного перерыва, связанного с травмой. Тем отчетливее было столкновение 19-летнего футболиста с жесткой дисциплиной после его возвращения из «отпуска», проведенного со сборной Германии на ЧЕ-2004. Швайнштайгер приступил к тренировкам на день раньше, чем это требовалось. Но Магата это ничуть не впечатлило. «Он меня оглядел и спросил: «Ну а ты кто такой?» – описывал Швайнштайгер первое знакомство в интервью журналу 11 Freunde. – Потом меня не было десять дней из-за операции на колене. Когда я вернулся, он снова спросил: «А ты кто такой?» Психологические приемы Магата знамениты не меньше, чем его изматывающие тренировки. Пройдут недели, прежде чем властный тренер начнет регулярно задействовать Швайнштайгера в матчах. Из-за явных разногласий на внешнем и внутреннем уровне начались переговоры о переходе с руководством «Байера» и лично тренером Клаусом Аугенталером. Наконец, председатель правления «Баварии» Румменигге после некоторых колебаний сообщил об отказе: «Он точно остается». Через несколько месяцев сам Швайнштайгер признается: «Я хотел играть именно за «Баварию», это мой клуб. Мне не хотелось сдаваться и разрываться. В конце концов, надо доверять своим ощущениям. Внутренняя уверенность гораздо важнее ощущений, внушаемых тренером».

Вместе с тем Швайнштайгер не забывал, что ему есть за что благодарить Магата. Бастиан утверждал, что вначале у них были трудности в отношениях. «Но потом они сложились самым замечательным образом. Как-то раз он подошел ко мне и объяснил, чего от меня хочет: он требовал повышенного стремления к победе. Раньше на тренировке уже ничья мне казалась удовлетворительным результатом. Я не достигал предела своих возможностей. Это было неправильно».

Ули Хенессу все это было слишком хорошо знакомо. Он не только считал своим долгом регулярно объявлять на публике, что Швайнштайгеру следует сделать нормальную прическу, но и постоянно возвращался к теме отношения к профессии. Самая жесткая критика датируется концом 2006 года – того самого, года «летней сказки». По итогам чемпионата мира, прошедшего в Германии, и на волне фильма Зенке Вортманна популярность Швайнштайгера резко подскочила, а его спортивные достижения стали сильно завышаться. Прошли месяцы, а он все еще пытался вернуться к своей прежней форме. В силу того, что разговоры не возымели действия, Хенесс бросил в бой тяжелую артиллерию и открыл огонь по своим: «За последние полгода слишком многие дули Швайнштайгеру в попку, посыпая сверху присыпкой. Но я из него это быстро выбью. Я не учитываю то, что уже было достигнуто. Он слишком мало работает на поле».

В менее образных выражениях, но, по сути, еще жестче Хенесс раскритиковал Швайнштайгера в конце сезона-2008/09, в котором команда не завоевала ни одного чемпионского титула. «Вопрос надо ставить ребром: намерен ли он и дальше оставаться всего лишь попутчиком. Являются ли его прошлогодние достижения тем, чего он планировал достичь у нас? Я надеюсь, что он трезво оценит ситуацию и наконец оставит в команде заметный след. Не может быть, что Бастиан Швайнштайгер – всего лишь один из многих, игравших в «Баварии». Ему нужно прогреметь на весь мир!»

Именно так все и произошло. Причем не только за пределами поля: Швайнштайгер стал достоянием прессы из-за четырех штрафов – по одному на каждую из имеющихся у него «Ауди» (S8, R8, Q7, S6), – но и на поле, где он под руководством Луи ван Гала играл на позиции шестого номера, о которой мечтал и где он начал задавать ритм всей команде. Хенесс убедился в правоте своих действий. «Для меня он больше не Швайни, а Бастиан. Он стал настоящим мужчиной», – поздравлял его Хенесс в 2010 году. По его словам, Швайнштайгер «совершил впечатляющий рывок и из легкомысленного юнца без каких-либо ориентиров в жизни превратился в чрезвычайно ответственного, вдумчивого игрока, который серьезно работает над защитой и разработкой стратегии».