Людвиг Краммер - Бастиан Швайнштайгер. Сердце команды

По иронии судьбы, пути Швайнштайгера и Подольски начали расходиться после того, как по завершении чемпионата мира они стали играть за «Баварию» вместе. Пока Швайнштайгер, несмотря на изрядную потерю формы, превращался в вице-капитана, звезда «Кельна» так и не стал своим на Зебенерштрассе. В отличие от Швайнштайгера, придающего большое значение тому, чтобы оставаться в центре внимания, и живущего вместе с подружкой-моделью Сарой Бранднер в модном квартале неподалеку от Гертнерплатц, Подольски не проникся Мюнхеном. Вместе с женой Моникой и сыном Луи он снимал дом на берегу Пильзензее, примерно в 45 минутах езды на юго-запад от баварской столицы. По его словам, самое интересное в Мюнхене – это магазины. Себя показать и на других посмотреть у Польди особого желания не было.

РАНЬШЕ ДРУГИЕ ИГРОКИ ДУМАЛИ, ЧТО Я ВСЕ РАВНО СКОРО ВЫЛЕЧУ ИЗ ОСНОВНОГО СОСТАВА. СЕЙЧАС ЖЕ МЕНЯ ЗАДЕЙСТВУЮТ ДАЖЕ В НЕПРОСТОЙ СИТУАЦИИ. КОГДА Я НА ПОЛЕ, МНЕ БЕЗРАЗЛИЧНО, ИГРАЕТ ПРОТИВ МЕНЯ ЗИДАН ИЛИ КТО-НИБУДЬ ИЗ РОСТОКА.

Вдобавок его изнуряла борьба за место под солнцем в «Баварии» с такими конкурентами, как Мирослав Клозе, Лука Тони и Франк Рибери. «Теперь я знаю, как все устроено в этом клубе; здесь нужно каждый раз по-новому доказывать, на что ты способен, здесь ничто на тебя с неба не сыплется, – говорил он в интервью газете Süddeutsche Zeitung в 2007 году, проведя в команде полтора года и забив за это время всего лишь девять мячей. – Если в среду ты сыграл хорошо, а в субботу твой результат не улучшился, то здесь это считается неудовлетворительным. Сто процентов отдачи для «Баварии» – слишком мало».

В 2009 году чувство собственной ненужности вынуждает Подольски за год до окончания действия контракта вернуться обратно, в распростертые объятия «Кельна». Дружба со Швайнштайгером на этом не кончилась, но пустые предположения таблоидов мешают Подольски наслаждаться общением: «Никакого любовного союза, если кому-то угодно так это назвать, со Швайни у нас не было, – говорил он. – Мы никогда не появлялись вместе на публике, никогда не жили в одном доме. Мне совершенно такое несвойственно. В то же время не надо думать, что мы злимся друг на друга, это совсем не так. Но мы сейчас идем каждый своей дорогой. И мой путь не похож на его путь».

Швайнштайгер, в большей степени склонный к рефлексии, описывал угрозу подрыва их имиджа в 2008 году почти так же. «Для СМИ мы, вероятно, были лакомым кусочком, – заявлял он в интервью журналу Kicker. – Мы были молоды, когда в 2004 году попали в национальную сборную в преддверии чемпионата Европы, мы проделали практически одинаковый карьерный путь. При этом мы отличаемся по характеру, и на самом деле наши достижения должны оцениваться по-разному. Вместо этого они всегда оказывались в одном ряду. Нам это не очень нравилось».

Если Швайни в итоге становится Швайнштайгером, Польди по-прежнему остается Польди. По окончании ЧЕ-2016 оба почти одновременно объявили о своем решении покинуть сборную. «Дорогой Бастиан, нас с тобой связывает многолетняя дружба, которая не так часто бывает в жизни, – писал Подольски в своем прощальном письме на страницах газеты Welt am Sonntag. – Когда мы познакомились в 2004 году, я сразу понял, что мы с тобой на одной волне. Мы отлично ладили и на поле, и, главным образом, за его пределами… Мы стали старше, это факт. Но озорство по-прежнему у нас в крови. Хотя ты в отличие от меня сейчас стал поспокойнее. Однако ты по-прежнему так же крут, как и в самый первый день. Пока, Швайни, дружище!»

Швайнштайгер отвечал на страницах той же газеты в той же форме. «Я отлично помню те минуты, когда я вышел на замену во время моего последнего матча и увидел тебя на трибуне в окружении моих родных. Ты – среди тех людей, которые занимают особенное место в моей жизни».

Швайнштайгер с женой Аной Иванович выбрали для сына имя Лука, и то, что при этом они думали о Польди, – разумеется, всего лишь слухи.

«Все началось с Дэвида Бекхэма», – говорит модный стилист Роберт Вайнцирль, также известный среди жителей Мюнхена и игроков Бундеслиги как Роби Бэш. После того как Бекхэм в поздние годы своего пребывания в «МЮ» превратился в «Спайсбоя», а глянцевые британские журналы стали сходить с ума по метросексуалам, модная волна накрыла и континентальную Европу. Тот, кто хотел выглядеть стильно, делал себе начес «а-ля Бек». Так Бундеслига, где до сих пор преобладали прически «маллет», превратилась в подиум.

Вайнцирль на пару с единомышленником Ральфом Кестлем открывает Bash Barbery, который принадлежит к числу первых мюнхенских салонов для тех, кто придает большое значение своим волосам. Лотар Маттеус, Михаэль Баллак, Клаудио Писарро, Рафинья, Бенни Лаут, а также такие личности, как Дитер Болен, регулярно наведывались или продолжают наведываться сюда. Бастиан Швайнштайгер по мере карьерного продвижения в «Баварии» делал предприимчивому парикмахеру хорошую рекламу – на его голове стилисту позволялось делать все, от «ежика» до покраски коротких волос в «арктический блонд». «С ним было хорошо экспериментировать, – говорит Вайнцирль. – Он ко всему относился легко, его не заботило, что некоторые, надрывая глотки, осуждают его прическу».

К людям, надрывающим глотки, принадлежит и Ули Хенесс. При появлении Швайнштайгера на публике с чем-то вроде ирокеза, сооруженного Вайнцирлем накануне Кубка конфедераций – 2005, босса команды чуть не хватил удар: «Ему повезло, что он сейчас в отъезде, – грозил Хенесс. – Через четыре недели волосы Швайнштайгера должны быть приведены в порядок, в противном случае у кого-то будут проблемы».

Тему с ирокезом Швайни охотно подхватывает мюнхенская бульварная пресса. «Может ли начальник запрещать своим сотрудникам делать определенную прическу?» – вопрошала газета Tz в заголовке, набранном крупным шрифтом. «Нет, – объяснял специалист в области трудового права доктор Вольфганг Вальдшутц. – В случае со Швайнштайгером у работодателя были бы законные основания вмешаться, если бы фанаты вдруг начали аннулировать свои абонементы на футбольные матчи из-за его прически». Газета Abendzeitung так же рьяно делала рекламу салону Bash. «Басти может позволить себе такое, ведь он демонстрирует выдающиеся достижения, – говорил Вайнцирль в интервью. Он был уверен, что попытка Хенесса вернуть Басти прежнюю прическу обречена на провал. – С теми немногими оставшимися волосами вряд ли что-то можно поделать. Я видел фотографии Хенесса из 70-х – он сам был тот еще позер. Стоит в шубе! У него тогда были длинные волосы и бакенбарды – весьма растрепанные. Все это выглядело экстравагантно. Так чего же Хенесс сейчас так взбеленился?»