Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Тогда я решаю брать половину вперед и половину задним числом, после трудоустройства. Все по-честному. Если за 6 месяцев после окончания курсов человек не нашел работы, он ничего не должен, даже если нашел работу на следующий день.

Но тут подкралась проблемка с совершенно неожиданной стороны: контингент за год изменился кардинально. Если первые 70 человек были людьми отчаянными, крайне мотивированными на борьбу за выживание, то сейчас у нас уже совершенно другая публика. Часть из них заранее программирует себя на неудачу и предпочитает идти к нам именно потому, что случись неудача – цена её вдвое ниже. Но, как мы с вами понимаем, при таком подходе и вероятность неудачи у них на порядок выше. То есть с них задним числом ничего не получить. Они не ищут работу вообще или пошлют пару резюме, но трубку уже не снимают. Странный народ, но именно этих мы невольно начинаем к себе притягивать.

Вторая категория, которых мы не хотим еще сильнее, но они к нам тянутся со страшной силой, – это убежденные проходимцы, которые рассчитывают не заплатить после трудоустройства. Уклонение от оплаты происходит в разных формах. Например, помню одну женщину, которая после окончания курса ещё 6 месяцев повторяла курс несколько раз с другими группами, но работу не искала. На следующий день по истечении 6 месяцев она разослала резюме и через неделю вышла на работу. Так вот, она искренне была убеждена, что ничего школе не должна!

Тут мы имеем дело с очень тонкими, но реальными критериями: кто должен платить и кто не должен? Что считать датой окончания курса? Как проверить, искал ли человек работу и не смог найти или вообще не искал? Если он вообще не искал, то должен ли он оплатить курсы или не должен?

Короче говоря, мы с этой схемой намучились основательно и поняли: так нельзя, ибо задним числом мы собираем только четверть от того, что реально заработали. Мало этого, так люди, которые нас обманывают, нас же и не любят! Это понятный психологический феномен: если человек сознательно у меня крадет, ему необходимо моральное оправдание. У хорошего человека красть очень плохо, а у плохого красть – уже не так плохо и даже вовсе нормально.

Пришел как-то студент (он уже работал, но похаживал в класс), отозвал меня в сторонку и, предварительно попросив на него не ссылаться, рассказал, что сегодня вышла на работу одна особа из наших выпускников и она попросила его не рассказывать, что она вышла на работу. Объяснила, что хочет сделать вид, будто с момента окончания курсов до её трудоустройства прошло больше 6 месяцев. Время было рабочее, я позвонил этой особе на домашний телефон и оставил сообщение на автоответчике, радостно поздравил ее с выходом на работу. Через пару часов она перезвонила, поблагодарила за поздравления и спросила, когда начинать платежи.

В принципе, если есть такая возможность, надо помогать людям и мозгами поскорее перемещаться в новую жизнь, не только телом.

Таким образом, социалистическое мировоззрение в своей экстремальной форме меня покинуло, но не окончательно. Сделали так: платишь все деньги вперед, благо уже не рецессия, работа есть, и деньги есть у людей. А если за 6 месяцев работы не нашел, то мы тебе вернем. Но теперь на твоей совести – доказать, что ты работу действительно ищешь. Для этого раз в месяц мы проводим семинар по поиску работы, где каждый отчитывается, как и что он сделал, чтобы трудоустроиться. Два семинара пропустил – извини. Окончанием курса считается дата прекращения посещения занятий, а не формальная дата окончания того или иного класса. За три года работы по этой схеме мы сделали возвраты 5 студентам. Действительно, не получилось у ребят, бывает. Никаких вопросов или дебатов, – вернули тут же.

А потом произошел обвал интернет-бума, и наша схема снова оказалась непригодной. Если человек не может найти работу из-за того, что ее просто нет, тогда что делать? Школа виновата, что рынок обвалился, пока ты в классе 4 месяца был? Нет, конечно. Но у тебя в контракте написано, что оплата только в случае нахождения работы. И ты действительно искал, но не нашел…

В итоге десять лет экспериментов по сочетанию социализма (то есть безответственности) и капитализма (то есть ответственности) привели к полной победе развитого капитализма: всё на твою ответственность, но в рамках установленных штатом правил. То есть в этом конкретном аспекте функционирования мы слились с местными учебными заведениями и перестали быть «русской» школой.

В только что снятый новый офис нужна копировальная машина. Мы не стали её покупать, а взяли в лизинг, то есть в долгосрочную аренду. Если машина пять лет у нас простоит, то станет нашей собственностью. А нам необходимо размножать материалы в большом количестве, поэтому маленькая машинка не годится, нужна офисного уровня, то есть довольно громоздкий и тяжеленный агрегат.

Приходит грузовичок с копировальной машиной. С ним – двое работников, которые должны машину поднять в наш офис и собрать. Потом придет наладчик и всё запустит. Спустили они машину с грузовичка, пользуясь вертикальным подъемником, не вручную. Пошли искать наш офис, и тут только до них дошло, что мы находимся на втором этаже. Они вошли, головой покачали: нет, говорят, в другой раз приедем, на второй этаж нам её не поднять, нужна специальная тележка, которая по ступенькам ходит. «Погодите, ребята!» – говорю я им. Захожу в класс, привожу оттуда десяток парней, которые хватают эту железку и в одну секунду её на второй этаж затаскивают.

Приходит через пару дней хозяин сервисной компании – интеллигентный американец лет сорока, худощавый. Смотрит на меня с укоризной и говорит: «Почто же ты, парень, всю свою будущую жизнь в этой стране вот так на кон ставишь своими рискованными действиями? А если, упаси Господь, кто-то на этом деле инвалидом станет или еще чего похуже? Неужели ты даже не подумал, что творишь?» А мне, честно сказать, даже в голову такое не пришло. Мы в ЦКБ и не такое сами грузили-разгружали.

Эта компания и сейчас нас обслуживает. 15 лет спустя мы переезжали в новый офис, и хозяин снова лично устанавливал нам новую систему. Я ему ту историю напомнил. Он говорит: «А я о ней и не забывал. С тех пор каждому новому сотруднику рассказывал эту историю, чтобы в случае, когда при доставке они нарвутся на такого, как ты, то не позволяли самодеятельность».

Здание, в которое мы переехали, представляет собой офис-кондоминиум из 14 офисов. То есть у каждого офиса – свой владелец. Два этажа, общая площадь здания – 14 тысяч квадратных футов. Мы снимаем площадь 800 квадратных футов: классная комната на 15 посадочных мест, офис, прихожая. Стоит нам это удовольствие два с половиной доллара за квадратный фут в месяц. Плюс электричество. Плюс телефон.