Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Как-то мне рассказали, что одна студентка сделала полный конспект моих лекций с этих аудиозаписей. Я попросил её показать. Начал читать и чуть со стыда не сгорел. Там серьезный технический материал весь пересыпан шутками-прибаутками. Такое читать невозможно, – воспринимается только на слух.

Я специально к этой студентке пришел домой, чтобы посмотреть её конспект. Дома было двое детей. Не успел я пару фраз сказать, как дети на меня набросились, как на родного. Оказалось, их мама – наша студентка, – чтобы одну мою фразу с кассеты записать, прокручивала ее вслух раз по десять. И мой голос стал для детей как бы частью среды их дома.

Очень интересными и увлеченными педагогами мы потихоньку тоже обрастали. При всей второстепенности этого момента в нашем деле я в принципе гордился тем, что среди наших педагогов процент людей с учеными степенями выше, чем в любом американском университете.

Как-то раз пришел поговорить один мужчина. Он собрал все русские газеты и по одной обходил все школы, которые там давали свою рекламу. Начал он с Сан-Франциско, поэтому до нас добрался в самом конце. Походил, поговорил с педагогами, со мной и говорит: «У вас московская школа».

Я призадумался. Действительно, не сто процентов, но на восемьдесят педагоги были из Москвы. Но были еще из Питера, из Одессы, из Минска и Киева тоже.

В том же 1996 году, летом, я дал объявления в нескольких индийских журналах – хотел вести занятия на английском языке. Дело пошло довольно легко. Многие студенты из стран СНГ тоже хотели учиться на английском. Особенно те, кто в языке был слабоват, хотели обучаться профессии на том языке, на котором потом собеседование проходить. Но было много людей с приличным английским, которые собеседования не боялись, но хотели учиться на родном языке. И книги наши, и все остальные материалы все равно на английском, но объяснения им хотелось получать по-русски.

Году в 1998 к нам в офис пришли двое, муж и жена, Саша и Эсфирь. В прошлом они работали на гомельском телевидении. Саша был оператором высшей категории, а Эсфирь – режиссером высшей категории. Поначалу, приехав в США, они думали, что здесь им вернуться к прежней профессии не удастся, и занялись бизнесом. Они владели двумя магазинами на большой бизнес-плазе, и шла как-то жизнь. Но тут на их плазе затеяли ремонт с реконструкцией и выселением. А Саша и Эсфирь к этому времени обжились в стране, избавились от страхов первоначальной адаптации и подумали: надо бы заново начать делать то, что они любят: кино!

Они пришли к нам с таким предложением: они нам по символической цене сделают фильм на 25 минут. (Мы также оплачиваем его прокат по WMNB, спутниковому русскоязычному каналу, на всю страну.) Нам – реклама, а им для раскрутки важно собрать качественное портфолио. Так и договорились. Мы зарабатывали хорошо, и даже если от этой рекламы не последует никакой финансовой отдачи, то наши родители этот канал смотрят целый день. И в тех домах, где они живут, все пенсионеры русское вещание сутками не выключают. Им будет приятно.

Сделали фильм, прокрутили его по телевизору. Наверное, несколько человек в итоге приехали к нам учиться по программе для приезжих. Но было много звонков и разговоров. Какие-то московские знакомые нас опознали в разных уголках страны и позвонили потрепаться. Было забавно.

Через год я подумал, что надо это мероприятие повторить, и спросил, возьмутся ли Эсфирь и Саша за новый сюжет. У них за год бизнес хорошо пошел. Они уже делают фильмы со свадеб и других торжеств. И режиссуру, и съемку, и монтаж – все очень качественно. На русском сегменте рынка специалистов такого уровня нет. Мы договорились, и в 1999 году вышел второй сюжет о нашей школе.

Хочу поделиться ещё веселыми историями, написанными ранее.

ИНДЮШКА К ПРАЗДНИКУ

Звонит как-то женщина. Представляется корреспондентом местной газеты Palo Alto Weekly и говорит, что получила мой номер телефона в «Джуйке». Она готовит материал о том, как русские эмигранты празднуют Thanksgiving (День благодарения). Пришлось мне выступить в роли типичного русского эмигранта. Полчаса мы с ней по телефону проговорили. Я рассказал, что в Америку мы прилетели в канун этого праздника. Рассказал о замечательном совпадении: как раз в этот самый праздник мы поженились двадцать с лишним лет тому назад. Рассказал, как в магазине впервые увидели градусник для измерения температуры внутри индюшки и долго гадали, что это за гвоздь такой непонятный.

Корреспондент пообещала прислать фотографа и поклялась выслать нам несколько копий газеты со статьей, которая должна была выйти за день до торжества. Фотограф встретил нас в супермаркете, сунул мне в руки здоровенного замороженного индюка и отснял целую пленку с разными ракурсами наших с индюком отношений. После чего я двадцать минут не мог отогреть окоченевшие ладони. Короче, ждали мы этой статьи с любопытством и нетерпением.

От корреспондентки ничего мы так и не получили, но, к счастью, газета есть в интернете, а бумажный оригинал нам друзья подарили. Шедевр журналистики заставил нас сильно призадуматься. Помните, как в анекдоте? «Штирлиц говорит водителю: «Трогай!» Водитель потрогал и обалдел»). С нами произошло примерно то же самое.

В статье описывались не исключительно русские, празднующие День благодарения, а эмигранты разных национальностей: корейская семья, наша, мусульмане и проч. Все без исключения изображались придурковатыми: корейцы якобы к индюшке относятся с недоверием, потому что им собака в гастрономическом смысле ближе. Про нас написали, якобы мы испытываем большие проблемы с приготовлением индюшки, так как предыдущего опыта у нас нет – в бывшем СССР мы в основном питались консервами. На фотографии, помещенной рядом с рассказом о наших проблемах, мы с женой стоим в магазине и смотрим на индюшку: она – с недоверием, а я – с ненавистью. А вы подержите 12-килограммовую насквозь промороженную глыбу минут десять, и посмотрим, какая у вас улыбка получится!

Газету мы спрятали и никому не показываем. Неудобно как-то.

«НЕ ХОЧУ БЫТЬ СОБСТВЕННЫМ ШОФЕРОМ»

Звонит женщина и интересуется разными тонкостями учебы в нашей школе. Голос бодрый и жизнерадостный, несколько даже восторженный. Семь лет в Америке. Живет в получасе езды от нас. Чисто для проформы спрашиваю, водит ли она автомобиль. (Поймите правильно – это не для учебы важно, в школу ребята всегда подвезут. Но без машины искать работу не получается. Многие пытались, и у всех плохо закончилось.)

И вот тебе на! Машину она не водит, у неё нет водительских прав. И это после семи лет жизни в США!