Мик Уолл - Жизнь и смерть Джими Хендрикса [Биография самого эксцентричного рок-гитариста от легендарного Мика Уолла] [litres]

Тем не менее мы стали намного громче во время этого тура, использовали гораздо больше дисторшнов и прочего, нас вдохновляла театральность того, что он делал.

По легенде, как живой исполнитель, он довольно часто был настоящим шоуменом. В других случаях устраивал более «привычные концертные» выступления. Как было в этом туре?

– Я думаю, он был достаточно зрелым в этом отношении и очень добр к зрителям. Если он играл в самолетном ангаре, полном пятнадцатилетних техасцев, он играл самые близкие к узнаваемым рок-риффы и исполнял их так, чтобы даже в задней части зала его слышали отчетливо и ясно. Если он играл, например, ближе к Нью-Йорку или побережью, где гораздо больше авангардной активности, его исполнение становилось все более и более психоделическим. Иногда он проводил начало сета, много общаясь с публикой, прежде чем перейти к первой мелодии. Насколько я могу судить, все зависело исключительно от аудитории. Он был неравнодушен к публике. В этом смысле я бы сказал, что он был очень добросовестным, старомодным артистом, как ни странно.

Некоторые говорили об ауре, которая его окружала. Ты заметил что-нибудь подобное?

– Да, конечно. Я точно видел его особую ауру. Это как будто… Я не знаю, как это назвать. Это не видение, насколько хороши или плохи люди. Это что-то, что вы ощущаете в комнате, когда он там… что-то нечеткое, что-то электрическое в воздухе. Единственный человек, которого я встречал в последнее время, у которого есть что-то подобное, – это Бьорк. Когда она находится в комнате, там происходит что-то электрическое, и у Джими это было. Но он, казалось, активно выступал против этого. Он был ультразастенчивый, почти до заикания. Он вообще не смотрел на тебя. Когда он говорил с тобой, его лицо как бы отворачивалось и опускалось. Я считал его очень застенчивым, и в разговоре его шепот был едва уловим.

То, что мне в нем нравилось и что часто упускают из виду – это его пение. Он считал себя никчемным певцом, но думал: ну, кто-то же должен это делать. Он был прекрасным певцом. Он вроде как бросался в то, что делал. Он не был похож на певца госпела или что-то в этом роде. Больше говорил вполголоса, как Джон Ли Хукер или кто-то в этом роде. Он тоже пел довольно легко. И было нечто такое, чего людям после него не удавалось. Это были длинные-предлинные гитарные соло. Он очень боялся быть скучным. Люди думают о шестидесятых годах как об очень идеологическом времени, но единственное, что он действительно ненавидел, это скуку. У него был очень низкий порог скуки. Он боялся надоесть самому себе.

Поэтому, если вы послушаете, как он играет All Along The Watchtower , вы услышите, что каждый припев он меняет соло: ритм ускоряется или одна нота немного опускается. Он часто что-то меняет, просто чтобы поддержать свой собственный интерес. Он бы не смог часами монотонно ударять по струнам.

Может быть, это часть его личности? Когда ты оставался с ним наедине, без гитары, он тоже был неугомонным?

– Он был очень сдержан. И не приставал с разговорами. Я никогда не слышал, чтобы он долго обсуждал какую-нибудь тему. Но я имею в виду, когда я был с ним, вокруг были и другие парни. И непременно парочка шведок с ногами длиной с Эйфелеву башню, терпеливо ожидающих у двери, и, возможно, ему было гораздо интереснее провести время с ними, чем сидеть и разговаривать с кучкой парней. Я немного подозрительно отношусь к людям, которые говорят, что они сидели с Хендриксом и разговаривали часами. Думаю, что так может быть, наверное… но все же…

Soft Machine фактически работали с той же управляющей компанией, что и Хендрикс. Так вы с ним и познакомились?

– Да. Незадолго до этого мы подписали контракт. В первый раз мы встретились с Джими в репетиционном зале. Я полагаю, что руководство забронировало тот же самый репетиционный зал. Это был первый раз, когда я услышал, как эти трое (из The Experience) играют вместе.

Ты уже был знаком с его музыкой?

– Нет. Я помню, как Чес Чендлер вошел в офис и – я не могу изобразить его чудесный джорди-акцент [16] Джорди – уроженец Ньюкасла. Для речи джорди характерен особый диалект британского английского. – сказал: «Я только что нашел охуенного гитариста. Он играет на гитаре своими гребаными зубами! Он просто невероятен, и мы его заполучили!»

Исходя из твоего музыкального прошлого как барабанщика, исполняющего главным образом модерн-джаз, каково было твое отношение к Хендриксу как к музыканту?

– Я никогда не сужу людей, не оцениваю со стороны, нравится мне это или нет, так что, войдя в репетиционный зал с Jimi Hendrix Experience, появилось ощущение, как если бы вы попали в какую-то странную ветряную машину. Это было совершенно необычно, то, что он делал, ощущалось физически. Казалось, что-то движется по комнате. И играл он очень громко. Я знал Ноэля Реддинга, потому что он был неплохим гитаристом в Фолкстоне, в Восточном Кенте, откуда я родом. И я знал Джерри Стикеллса, дорожного менеджера Хендрикса, через которого Ноэль получил это место. Но главным для меня – джазовым звеном – был на самом деле Митч. Люди говорят о Хендриксе, но для меня The Experience остается главной группой Хендрикса, как бы я ни восхищался игрой Бадди Майлза на барабанах и так далее. Что мне нравилось, так это то, как Хендрикс задействовал Митча. Потому что в то время было довольно много барабанщиков, которые могли бы играть очень фанковый рок-бит. Вокруг было много потрясающих музыантов.

Но то, что делал Митч, немного похоже на Тони Уильямса или кого-нибудь из джазовых барабанщиков; он играл очень, очень плавно. И поскольку он был очень сообразителен, то легко ловил настроение Хендрикса. Ноэль иногда, когда Хендрикс и Митч играли вместе, говорил после этого: «Я не знал, что за хуйня происходит, я просто играл дам-дам, дам-дам, пока они снова не начинали играть нашу гребаную мелодию!»

В этом составе определенно было два ведущих инструменталиста…

– Да. Это была моя связь с джазом, потому что Джон Колтрейн умер в 1967 году, и все поклонники джаза были ошеломлены этим. Затем каким-то образом мы увидели его через своего рода роковый эквивалент, которого мы не ожидали. Наверное, можно было бы сказать, что у Джинджера Бейкера и Джека Брюса было что-то подобное, но на самом деле это было что-то совсем другое. Что-то безрассудное. Ты действительно не знал, что он сделает, и было такое чувство, что Митч и Ноэль тоже не всегда могли это предсказать.

Когда он начинал, у него почти не было мелодий. Я знаю, что он сделал Hey Joe и еще пару вещей, но им приходилось много импровизировать, потому что у них не было времени на создание большого репертуара, они очень быстро стали звездами. Это заставило их часто импровизировать и выкручиваться. И он задействовал Митча, а не рок- или соул-барабанщика. Митч играл с Джорджи Фэймом в R&B группе. Они были джазовыми музыкантами в своего рода R&B и соул традициях. Значит, Митч действительно умел и то, и другое. Говорят, что джаз – это не стиль, а отношение. Хендрикс был склонен к риску. В то время как с классической или поп-музыкой все знают, чего ждать. Это просто случай, когда ты делаешь все правильно.