Илья Кнабенгоф - Анатомия шоу-бизнеса [Как на самом деле устроена индустрия] [litres]

Многие инструменты корректируются по диапазону частоты во время записи на студии, дабы была их совместимость между собой. И вот это вот знаменитое в конце песни «а всё-таки я поставлю последнюю точку в композиции» – кю! Песню нужно закончить. Красиво. А не бросать, словно недокуренную сигарету из форточки авто. Кода должна быть продуманной. Ты должен написать песню так, чтобы грамотный человек мог бы её записать нотами, от а до я, а не так, чтоб в нотах было написано: «встаёт, громко произносит: я не могу больше играть это говно! – и направляется к выходу со сцены».

Аранжировку преподают в музыкальной школе в обязательном порядке, дорогой коллега. Велосипед давно придумали и сотни лет совершенствовали самые лучшие мастера своего дела. Они готовы поделиться с тобой своим знанием. Вот я к чему.

Плагиат – самый что ни на есть нелепый момент обсуждения творчества, который возникает особенно часто в начале творческого пути коллектива. Любой и всякий, разве что не ленивый, торопится закопать нового творца, обвиняя его в плагиате. Через это прошли все артисты. Практически все. Исключение, разве что, Агваанцэрэнгийн Энхтайван, народный певец Монголии. Тут вне конкуренции.

Итак, начнём выступление адвокатуры всея творческих людей. В мире всего семь нот, пять полутонов. А музыка существует 13 000 лет как минимум, что известно достоверно. На каких костях каких динозавров выстукивали синкопические биты на пять шестых австралопитеки с кроманьонцами в придачу – мы тут даже заикаться не будем. Возьмём только описуенные да в библиотеках районных пылящиеся исторические источники, упоминающие вменяемое музицирование. И этим источникам именно чуть более 13 000 лет. В каждом поколении населения Земли, то есть примерно в среднем каждые 30 лет, рождаются десятки тысяч музыкантов. И все эти десятки тысяч лет миллионы авторов терзают из конца в конец и обратно эти, без сомнения, божественные семь нот с их выпендрёжными пятью полутонами. Надеюсь, все изучали в начальных классах математику? Весьма несложно посчитать возможное количество комбинаций в такте «четыре четверти» этих замечательных изначальных данных. А если учесть их гармоничную сочетаемость, то варианты уменьшатся и вовсе. Искусство записать кучу альбомов на основе атональных тритон-аккордов освоила, на моей памяти, только канадская группа «Voivod». Поэтому, уважаемые коллеги, вы можете все разговоры про плагиат навсегда вырезать из своего ума, ибо, как ни крути воображением, а получится у вас по-любому то, что уже кто-то когда-то сыграл. Неминуемо. Немного не тем звуком, возможно, чуть в другой скорости исполнения, на ином инструменте, но таки сыграл.

Уместно будет тут привести слова моего Учителя: «Материальный мир напоминает жёваную-пережёваную жвачку. К примеру, идёт корова, видит пучок травы. Подобрала его с земли, жуёт, выжимает с него все соки. Потом выплюнула. За ней следом ещё одна корова идёт. Видит этот пережёванный пучок травы, уже весьма непрезентабельной наружности, и думает, что в нём наверняка ещё осталось немного вкусного сока. Подняла с земли и жуёт, выжимает из него остатки сока. Выплюнула. А за ней третья корова идёт. И так до бесконечности. Это наш с вами, дорогие ученики, материальный мир, в котором мы имеем неприятность нынче временно проживать!»

Плагиат имеет к этой истории самое непосредственное отношение. Конечно, если у тебя, уважаемый коллега, есть совесть и ты человек порядочный, а не какой-то там поц босяцкий, то ты и сам не захочешь кого-то копировать, верно? У всех нормальных людей есть чувство собственного достоинства. А уж у авторов оно и вовсе болезненно выпучено и постоянно нарывает. Но случается, да, случается, что написанное только что тобой весьма и сильно напоминает нечто написанное кем-то другим да к тому же ставшее известным и оставшееся на слуху у граждан в промежутке плюс-минус пять лет от сего момента. И тогда возникает огромная вероятность услышать в свой адрес обвинения в плагиате, хотя его сознательного там и рядом не лежало. Единственный мой тебе совет в этих случаях: молча забей на это с прибором. Именно в этой ситуации фраза «Да клал я паркет на весь ваш линолеум!» будет самой уместной. Не отвечай, не реагируй, не оправдывайся. Всё равно все забудут через те же пять лет. Не делай себе нервы. Ну получилось так, и что? Ну наслушался где-то бессознательно, а потом всплыло через год-два аки своё собственное в головушке – бывает. В любом случае у каждого автора имеет место быть влияние того чужого творчества, на котором он воспитывался, которое слушал в детстве али в юности бесшабашной. Есть у каждого из нас сердечная привязанность к тем или иным мотивам и песням, которые сопровождали жизнь в минуты одурительного счастья или, наоборот, помрачительной трагедии. И всё это оседает в разуме, не иначе. И не денешься от того никуда. Отзвуки этого так или иначе будут-таки прослеживаться внимательным дотошей, если за дело такой возьмётся. Если человек с бытовой паранойей хочет что-то найти, будь уверен, найдёт, даже если и не было вовсе. К тому же слушатель или критик унюхает не то, что на самом деле отпечаталось следами в твоих сочинениях. Он радостно уличит тебя из списка собственного кругозора, который может разительно отличаться от твоего собственного, где вовсе не содержалось подобных названий авторов и композиций.

Когда мне было около 22 лет от роду, я был упёртым фанатом группы «Faith no more», и больше других мне нравилась их песня «From out of nowhere». Даже на репетициях нашей группы мы играли эту песню. А потом на её основе я написал песню собственную. Взял с оригинала манеру исполнения гитар, форму гитарного риффа, аранжировку и даже примерный темп композиции. Не «в копейку», понятное дело. Но как основу идеи. Музыка была лишь приблизительно похожей, но соблюдала конкретную линию в стиле. Песня обрела название «Рок» и стала хитом. Заняла первое место в ротации российской радиостанции на долгое время и даже побила в том рекорд, до сих пор за пятнадцать лет не превзойдённый никем. Но таки за первые десять лет её исполнения, дорогой коллега, сколько же вариантов обвинения в плагиате я услышал по поводу неё – лопатой выгребай! И самое смешное, что десятки и десятки людей называли мне исполнителей и группы, с которых эта песня якобы была «слизана», и среди них не было ни одного верного названия даже близко! Среди вариантов «обвинителей» звучали как западные, так и российские артисты. Каждый в ней слышал что-то своё, из своего музыкального кругозора, из своих любимых исполнителей, но верного ответа за десять лет так никто и не назвал. Сначала я откровенно смеялся, потом загрустил по поводу узости кругозора «прокуроров», а затем и вовсе расстроился, ибо даже музыканты находили в ней якобы чёткие сходства, но совсем не те, откуда «ноги росли». Мне же похожесть казалась настолько откровенной, что я даже опасался поначалу. Эта ситуация стала для меня настолько смешной и показательной, что примерно на пятнадцатом году исполнения песни «Рок» я сам в добром десятке интервью назвал трек, с которого была взята идея её написания, дабы прекратить этот бессмысленный и дурацкий спор. И так было не один раз, уважаемый коллега! Пусть эта история станет для тебя показательной, каковой стала для меня. Каждый в твоей песне будет слышать нечто своё. И так будет всегда. Если, конечно, ты и вправду не станешь «в открытую» тащить в своё творчество уж совсем откровенные и модные в нынешнее время мотивы. Причём, как я уже сказал, модность темы определяет её узнаваемость. И если тебе так уж нравится какая-то песня, которую ты хотел бы слегка переделать под себя, – проще некуда, просто подожди лет пять – семь, пока ажиотаж на данную композицию не спадёт, и она забудется практически всеми. И делай с ней что хочешь.