Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Неожиданная задача сія была для меня тѣмъ непріятнѣе, что мнѣ отчасти для приближающагося дня моихъ именинъ, а наиболѣе для ненастнаго тогдашняго и холоднаго времени и крайне грязныхъ и дурныхъ дорогъ, ѣхать въ сей путь крайне не хотѣлось. Но какъ я самъ усматривалъ всю необходимую надобность сей ѣзды, то, оставивъ все и не взирая ни на что и даже на случившихся у меня тогда проѣзжихъ гостей, въ послѣдующій за симъ день въ сей путь пустился, выславъ напередъ въ Дѣдиловъ лошадей на подставу. И какъ ни холодно и ни грязно было ѣхать, но успѣлъ еще рано до Тулы добраться. Тутъ надѣялся я, приставъ опять у Пастухова, от натерпѣвшаго (sic) дорогою холода обогрѣться; но, къ умноженію досады моей, случилось такъ, что и у него въ домѣ всѣ печи были еще нетопленныя, и оттого обѣ комнаты, въ коихъ обыкновенно я квартировалъ, такъ холодны, что я даже дрожалъ от стужи и на-силу отогрѣлся уже чаемъ, которымъ добрый мой хозяинъ тотчасъ меня угостить постарался.

На утріе, вставъ поранѣе и одѣвшись, поѣхалъ я тотчасъ къ г. директору. Онъ нѣкоторымъ образомъ и поджидалъ меня уже къ себѣ и принялъ по-прежнему ни тепло, ни холодно, а обыкновеннымъ своимъ страннымъ манеромъ. И по вступленіи съ нимъ о волостныхъ нашихъ дѣлахъ въ разговоры, къ особливому изумленію своему, нашелъ его не только таковымъ же, какъ прежде, но гораздо еще болѣе во всемъ сомнѣвающагося, во всемъ недовѣряющаго и настоящаго копу-капальщика, и словомъ — несравненно еще худшимъ противъ прежняго, и такъ, что я вовсѣ минуты пребыванія моего въ сей разъ у него мучился на него досадою и негодованіемъ и чувствовалъ превеликое неудовольствіе. Препроводивъ у него часа два и увидѣвъ, что онъ никуда не ѣдетъ, поѣхалъ я от него въ казенную полату, гдѣ нужно было мнѣ отдать рекрутскія квитанціи для зачета. Тутъ отыскивалъ меня присылаемый от г. Верещагина съ просьбою, чтобъ я къ нему пріѣхалъ; но я раздумалъ съѣздить напередъ къ намѣстнику, къ которому и ѣздилъ. Но какъ онъ въ самое сіе время занятъ былъ дѣлами и я пріѣхалъ слишкомъ рано, то поѣхалъ к Верещагину и просидѣлъ у него до перваго часа. При отъѣздѣ от него опять къ намѣстнику, привелъ меня г. Верещагинъ въ превеликое недоумѣніе нѣкоторыми словами. Онъ говорилъ мнѣ, что не сомнѣвается, что намѣстникъ будетъ говорить со мною обо мнѣ, ибо есть дѣльцо важное, но какое, того онъ мнѣ ни какъ не сказалъ, какъ я ни добивался до того; почему не зналъ я, что о семъ думать.

Намѣстникъ принялъ меня очень ласково, а намѣстница того паче и лучше. Я у нихъ обѣдалъ и просидѣлъ почти до вечера, дожидавшись не будутъ ли они чего говорить; но, не могши того никакъ дождаться, принужденъ былъ от нихъ Ѣхать и поѣхалъ опять къ Верещагину, ибо сей просилъ меня пріѣхать опять къ нему, ежели намѣстникъ мнѣ ничего не скажетъ, и обѣщалъ мнѣ тогда сказать к показать письмо о томъ дѣлѣ. Онъ и сдержалъ свое слово и пересказалъ мнѣ что зналъ. Тутъ, къ крайнему моему изумленію, узналъ я, что дѣло состояло не въ бездѣлкѣ и не менѣе какъ въ томъ, что директоръ нашъ, будучи въ Петербургѣ, всячески проискивалъ и добивался сдѣлаться полнымъ и самовластнымъ командиромъ надъ нашими волостями и уступалъ даже свое директорское мѣсто другимъ, а самому ему — чтобъ жить въ Богородицкѣ, обѣщая сдѣлать пріумноженіе доходовъ, и что сіе хотя еще не сдѣлано, а сдѣлать ему обѣщали. Легко можно заключить, что увѣдомленіе о семъ въ состояніи было смутить во мнѣ весь мой духъ; ибо послѣдствіемъ, могущимъ от сего проистечь, долженствовало натурально мѣсто, занимаемое мною столь многіе годы, съ толикою для меня выгодою и похвалою, сдѣлаться сумнительнымъ и безнадежнымъ. Извѣстіе сіе казалось мнѣ тѣмъ вѣроятнѣе, что я, сообразуя съ симъ поступки директоровы и по нѣкоторымъ его замѣткамъ, находилъ тому подтвержденіе и, возвратясь от Верещагина на квартеру, весь вечеръ о томъ продумалъ.

На утріе, одѣвшись и поѣхавши къ намѣстнику, заѣхалъ я напередъ къ князю Оболенскому. Тутъ услышалъ я, что намѣстникъ ѣдетъ на весь сей день въ поле на охоту, а потому, не заѣзжая уже къ оному, проѣхалъ я къ директору, чтобъ съ нимъ раскланяться и болѣе уже у него не быть до отъѣзда въ Богородицкъ. Въ сей разъ смотрѣлъ я на него уже совсѣмъ другими глазами, и какъ на человѣка, от котораго впредь не можно было ожидать ничего добраго. Сердце мое и до того не весьма къ нему лежало, а по узнаніи о хитрыхъ проискахъ его и подавно не стало ощущать къ нему никакой душевной приверженности, и я за необходимое уже почиталъ перемѣнить мое до того времени съ нимъ обращеніе, и относительно до многихъ пунктовъ наложить на язык свой уздечку и не все то ему говорить и пересказывать, что было у меня на умѣ, или какъ пословица есть, что от роду помнилъ, итакъ, вмѣсто прежней чистосердечной откровенности и предлаганія моихъ мыслей и совѣтовъ, сталъ я уже обо всемъ прималчивать и предоставлять все собственному его суемудрію и даже самому невѣжеству. И побывъ у него нѣсколько времени и откланявшись, поѣхалъ я къ любезнѣйшему и почтенному другу своему Петру Николаевичу Юшкову и, заставъ жену его дома, просидѣлъ и проговорилъ съ нею все утро. Наконецъ, пріѣхалъ и хозяинъ съ стоявшимъ у нихъ г. Протасовымъ. Всѣ сіи добрые люди ласками своими такъ меня очаровали, что я готовъ былъ просидѣть у нихъ до ночи; но, желая повидаться съ пріятелемъ своимъ г. Покровскимъ, заѣхалъ къ нему. Но не успѣлъ къ нему войтить, какъ является ищущій меня от намѣстницы ординарецъ съ просьбою, чтобъ я пріѣхалъ къ ней чай пить. Сіе побудило меня тотчасъ распрощаться съ Покровскимъ и спѣшить ѣхать въ ряды для исправленія нѣкоторыхъ покупокъ, а оттуда проѣхалъ уже въ домъ къ намѣстнику.

Тутъ засталъ я у намѣстницы множество боярынь, а мущинъ не было никого. Наконецъ, пріѣхалъ и намѣстникъ, и тутъ-то увидѣлъ я, что сіи добродушные и меня любящіе люди нарочно за мною прислали за тѣмъ, чтобъ сказать мнѣ то, чего ожидалъ я от нихъ наканунѣ. Намѣстница шептала намѣстнику, чтобъ онъ мнѣ сказалъ. И какъ сей все еще не имѣлъ духа меня огорчить, то начала сама сказывать тоже, и еще больше о директорѣ, нежели я слышалъ; а наконецъ, сталъ говорить и намѣстникъ и за вѣрное увѣдомлялъ меня, что директоръ добивается до полной власти надъ волостями чрезъ Трощинскаго и Новосильцова, и что они ему обѣщали то сдѣлать, и что онъ не сомнѣвается, что они, а особливо первый, по особенной довѣренности, въ какой онъ находится у императрицы, и въ состояніи то сдѣлать. Наконецъ, сказывалъ мнѣ намѣстникъ, что онъ писалъ въ Петербургъ обо мнѣ и о моемъ земляномъ зданіи къ сыну, чтобъ сіе тамъ поразславить и чрезъ то подать поводъ меня не позабыть. Все сіе меня и смущало, и удивляло. Я не преминулъ поблагодарить за то намѣстника, хотя от писанія его не ожидалъ никакого успѣха, и, просидѣвъ у нихъ до глубокаго вечера, съ ними распрощался и, переночевавъ на квартерѣ, въ послѣдующій день возвратился къ своимъ роднымъ въ Богородицкъ.