Рудольф Фукс - Песни на «ребрах»: Высоцкий, Северный, Пресли и другие

Благодаря своим публикациям я перезнакомился со многими эмигрантами, так же, как я, интересующимися музыкой. Как-то раздался звонок от Владимира Гурвича — одного из крупнейших собирателей оперного искусства, а в особенности Федора Ивановича Шаляпина. Бывший ленинградец, он эмигрировал раньше меня, в 1974 году. Странно, что в Питере наши дороги не пересекались. «Рыбак рыбака видит издалека», — говорят в народе. Так и мы, пусть заочно, по телефону, но сразу же заговорили на одном языке. Несмотря на его глубочайшие познания в жизни и творчестве оперных звезд, мне удалось кое-чем удивить Володю. После нескольких часов беседы он заявил:

— Рудольф, вы увлеченный человек! Я знаю место, которое буквально создано для вас. Это студия «Кисмет». Вот бы вам купить эту фирму!

Я не знал, что ответить. Он озвучил мои грезы!

— Я уже, признаться, работаю там, но купить… Об этом я только мечтаю.

— Ладно, давайте повидаемся завтра! Я тут знаю местечко…

Мы встретились, продолжили общение вживую. Через четверть часа Володя отлучился, а еще пятнадцать минут спустя появился с чеком на шесть тысяч долларов:

— Держите! Я оформил для вас заем на свое имя. Вот вам книжка — тут расписано, сколько выплачивать каждый месяц.

Трудно описать мое состояние и чувства словами! Очумелый, смущенный, я не верил своим глазам и ушам.

— Не переживайте, Рудольф, я навел о вас справки, позвонил друзьям в Ленинград. Мне сказали — вы порядочный человек, со всеми сполна рассчитались перед отъездом. Берите деньги и ни о чем не думайте.

По-прежнему ошалевший от эмоций, я протянул руку и взял чек.

Володя Гурвич был классным программистом и хорошо зарабатывал в Штатах, но одолжить абсолютно незнакомому человеку такие деньги! В 1980 году шесть тысяч баксов «весили» как минимум раз в пять больше нынешних. К несчастью, в 1999 году Володи не стало. Он не вернулся из своей последней поездки в Петербург: моментально умер от инфаркта на лестнице в музее граммофонов на Пушкарской. Супруга Володи продолжает дело его жизни: коллекция живет. Не так давно американская компания выпустила полтора десятка дисков Шаляпина из архива Гурвича. А еще он автор эксклюзивных исследований, одно из которых, «Шаляпин глазами дочери», можно нарыть, если очень постараться, на нью-йоркских или парижских букинистических развалах. Пусть земля тебе будет пухом, мой добрый ангел Володя Гурвич!

Так я оказался владельцем легендарного лейбла, с многолетними традициями. Но, прежде чем приступить к рассказу о моем «Кисмете», хочется вспомнить о его истоках.

Одним из тех, кто оставил заметный след в истории русских эмигрантских пластинок в Америке, стал Дмитрий Николаевич Корниенко. Прибыл он в Америку еще в середине 1920-х годов во главе ансамбля музыкантов. А предшествовала этому романтическая история. В 1918 году бравый красавец Дмитрий Корниенко, военный музыкант Тифлисского гарнизона, квартировал у князя Менавде. Его дочь Анна влюбилась в офицера без памяти. Родители были категорически против брака и указали кавалеру на дверь. Но молодые решили тайно обвенчаться и бежать морем в Турцию. За Дмитрием последовали его друзья из оркестра. На рыбацкой шхуне они пересекли Черное море и оказались в Константинополе. Чтобы заработать на жизнь, им приходилось играть в турецких духанах [26] Духан — небольшой ресторан. , опиумных притонах и роскошных кабаре. Волей-неволей они освоили все тонкости «мелодий и ритмов» Востока. Однажды в одном из ресторанов их заметил американский посол в Турции и предложил приехать в Штаты.

Благодаря великолепным аранжировкам и мастерству музыкантов ансамбль сразу же завоевал успех не только у русской, но и у американской публики. Он играл в восточной манере, что для коренных американцев звучало и звучит весьма романтично. Как пример таких произведений можно привести фокстрот «Кавказ» Петра Лещенко, знаменитый «Караван» Дюка Эллингтона в джазе и модный в начале 1950-х годов шлягер «Истамбул».

Дмитрий Корниенко написал и записал на грампластинку свой собственный шлягер в восточной манере, который назывался «Босфор». Он разошелся более чем миллионным тиражом, выпущенный крупнейшей американской фирмой RCA Victor . После многие его произведения имели шумный успех у американского слушателя. Корниенко наперебой приглашали на радио, концерты, в турне. Дельцы из RCA Victor зарабатывали на его успехе огромные деньги, музыкантам же, как всегда, доставались крохи.

По истечении очередного контракта уже почти перед самой Второй мировой Дмитрий Корниенко решил сам выпускать свои произведения. Так появились первые пластинки новой граммофонной фирмы «Кисмет». Слово это на турецком языке означает «судьба», «рок». Собственно, самой фирмы еще не было. Были лишь тиражи отпрессованных пластинок с этикеткой «Кисмет», которые негде было реализовывать, поэтому приходилось их распределять по музыкальным магазинам.

Часто талантливые музыканты, артисты и поэты сгорают, как факел, и рано уходят. Так случилось и с Дмитрием Корниенко. Он умер в начале 1940-х годов. У него осталась молодая вдова Анна. Друзья ее покойного мужа — некоторые работали в фирмах RCA Victor и Decca — решили, что ей нужно продолжить дело мужа и открыть музыкальный магазин. Они же подыскали помещение и собрали недостающие деньги.

Так в Манхэттене на 14-й улице в доме № 227-ист появилась новая граммофонная фирма под названием Kismet Record Co . Было это в 1942 году. В то время эта улица считалась сердцем Нью-Йорка, а место, где расположился «Кисмет», являлось русским центром. Достаточно сказать, что в соседних домах расположились газета «Новое русское слово» и книжный магазин Мартьянова (позднее — Камкина), русский театр и ресторан «Кречма», впоследствии переименованный в «Две гитары».

Поначалу Анна Дмитриевна была очень неопытна в бизнесе, но ей активно помогали друзья покойного мужа, и вскоре дела пошли на лад. Фирма специализировалась на выпуске фольклорных танцевальных пластинок — не только русских, но и американских, итальянских, испанских и, конечно же, восточных. По соглашению с фирмой Columbia Анна Корниенко начала перепечатывать лучшие произведения Петра Лещенко и Александра Вертинского. Были сделаны оригинальные записи Сони Шаминой, А. Сергеева, М. Вербитской и других. Одним из интереснейших проектов стал альбом Дмитрия Корниенко в сопровождении его оркестра. Пластинка называлась Russian Folk Dances и сопровождалась брошюрой-руководством, как их танцевать.