Махатма Ганди - Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

Мистер Бейкер был только рад услышать мои слова и сказал:

— Я один из руководителей южноафриканской христианской генеральной миссии. Я построил церковь, в которой регулярно выступаю с проповедями. У меня нет никаких расовых предрассудков. Со мной работают здесь несколько соратников. Мы встречаемся на несколько минут каждый день в час пополудни и молимся о даровании нам мира и света. Было бы хорошо, если бы вы присоединились к нам. Я представлю вас своим друзьям, которые будут счастливы познакомиться с вами, и смею полагать, что и вам понравится общение с ними. Я также снабжу вас религиозной литературой, хотя, конечно же, Книга книг — это священная Библия. Ее я вам рекомендую прочесть в первую очередь.

Я поблагодарил мистера Бейкера и согласился принимать участие в ежедневных встречах настолько регулярно, насколько позволит время.

— Тогда буду ждать вас завтра здесь же ровно в час, и мы вместе отправимся на молитву, — подытожил мистер Бейкер. Мы распрощались.

Времени на размышления у меня не оставалось.

Я вернулся к мистеру Джонсону, расплатился по счету и перебрался на новую квартиру, где пообедал. Хозяйка была добрейшей женщиной. Она приготовила для меня вегетарианские блюда. Уже совсем скоро я почувствовал себя как дома в ее семье.

Затем я нанес визит человеку, к которому Дада Абдулла дал мне письмо. Он рассказал о многих других трудностях, с которыми сталкивались индийцы в Южной Африке. Новый друг настаивал, чтобы я поселился у него, но я лишь поблагодарил его за приглашение, объяснив, что уже подобрал себе жилье. Он просил меня сразу же обращаться к нему, если мне что-нибудь понадобится.

С наступлением темноты я вернулся домой, поужинал, ушел в свою комнату и только теперь позволил себе предаться глубоким размышлениям. Никакой работы в ближайшее время не предвиделось, о чем я написал шету Абдулле. В чем, думал я, причина столь пристального интереса ко мне со стороны мистера Бейкера? Что мне даст общение с его товарищами? Как далеко мне следует заходить в изучении христианства? Где достать литературу по индуизму? Что, если нельзя понять христианство без того, чтобы не изучить сначала собственную религию? И я пришел к единственно правильному выводу: мне необходимо беспристрастно исследовать все, с чем я сталкиваюсь, а как вести себя с единомышленниками Бейкера, мне подскажет Бог. Я не должен принимать другую религию, пока полностью не пойму свою собственную.

Вот с какими мыслями я уснул.

На следующий день в час пополудни я отправился на молитвенное собрание мистера Бейкера. Там я был представлен мисс Харрис, мисс Гэбб, мистеру Коутсу и прочим. Все преклонили колена для молитвы, и я поступил точно так же. В своей молитве каждый обращался к Богу с чем-то своим, но чаще просили о том, чтобы очередной день прошел спокойно или чтобы Бог открыл людские сердца.

Теперь добавилась молитва о моем благополучии. «Господь всемогущий, покажи истинный путь нашему новому брату, пришедшему к нам. Даруй ему, Господи, тот покой, каким ты щедро одарил нас. Пусть Иисус, спасший нас, спасет и его тоже. Мы просим об этом во имя Сына Божия». На таких собраниях не было пения псалмов или музыки. После обращения к Богу мы разошлись, и каждый отправился обедать, поскольку время для этого наступило самое подходящее. Молитва продлилась не более пяти минут.

Мисс Харрис и мисс Гэбб были старыми девами. Мистер Коутс принадлежал к числу квакеров. Пожилые леди жили вместе и пригласили меня каждое воскресенье заглядывать к ним на чашку чая в четыре часа дня.

Во время наших воскресных встреч я делился с мистером Коутсом своими сделанными за неделю записями на религиозные темы, обсуждал с ним прочитанные мною книги и то впечатление, которое они на меня произвели. Дамы, как правило, щебетали о божественном благословении и душевном мире, обретенном ими.

Мистер Коутс был искренним и глубоко верующим молодым человеком. Мы часто ходили вместе на прогулки, а иногда он водил меня в гости к своим христианским друзьям.

Когда мы познакомились поближе, он стал одалживать мне книги по своему выбору, и совсем скоро моя полка оказалась совершенно забита ими. Он буквально завалил меня литературой. Я же прилежно читал все, чтобы затем обсудить с ним прочитанное.

Таким образом, в 1893 году я познакомился со множеством подобных книг. Уже не помню всех названий, но среди них были «Комментарии» доктора Паркера из Темпл-Черч, труд Пирсона «Множество бесспорных доказательств» и «Аналогия» Батлера. Многие разделы этих книг оставались непонятными для меня. Что-то мне в них нравилось, а что-то нет. «Множество бесспорных доказательств» была сборником доказательств правдивости библейских историй — в том виде, в каком понимал их автор. Эта книга не произвела на меня никакого впечатления. «Комментарии» Паркера морально вдохновляли, но ничем не могли помочь тому, кто не верил в основные христианские постулаты. Знакомясь с «Аналогией» Батлера, я отметил, насколько она глубока и сложна. Чтобы понять этот труд до конца, его следовало прочитать несколько раз. Мне показалось, что он был написан для того, чтобы привести атеистов к Богу. Выдвинутые Батлером аргументы, доказывавшие существование Бога, не были для меня полезными, поскольку я уже прошел стадию неверия, а его тезис о том, что Иисус был единственным земным воплощением Бога и посредником между Ним и людьми, оставил меня равнодушным.

Однако мистер Коутс был не из тех, кто легко сдается. Он питал ко мне самые теплые чувства. Как-то раз он заметил у меня на шее вишнуитское ожерелье из базиликовых бусин. Он считал его чистым суеверием и переживал за меня.

— Это языческое украшение вам совершенно не идет. Позвольте мне снять его.

— Нет, не позволю. Это священный дар, полученный мной от матери.

— Но неужели же вы верите в его святость?

— Мне неизвестно его сакральное значение, и я не думаю, что сильно поврежу себе, если не стану носить его. Но я неспособен просто так отказаться от ожерелья, которое мать сама надела на меня с любовью и верой, что оно принесет мне пользу. Позже, когда оно износится и само рассыпется, я не надену другое. Но это ожерелье трогать нельзя.

Мистер Коутс не соглашался с моими аргументами, поскольку не питал никакого уважения к моей религии. Он смотрел в будущее, размышляя о моем спасении из пропасти невежества. Мистер Коутс хотел убедить меня, что, если даже в других религиях и есть крупица истины, спасение невозможно для тех, кто не обратился в христианство, которое суть истина. Мои грехи останутся непрощенными, если я не буду молить об этом прощении Христа, а все благие дела, совершенные мной, лишатся всякой ценности.