Махатма Ганди - Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

Для поездки третьим классом необходимо было все продумать и кое-что купить. Гокхале сам добыл для меня металлическую коробку для завтраков и заполнил ее индийскими сладостями и лепешками пури . Я купил за двенадцать анн холщовую сумку и длинный пиджак из грубой чхайяской шерсти. В сумку я уложил пиджак, дхоти, полотенце и рубашку. Взял с собой и одеяло, чтобы укрываться, и кувшин для воды. Вот с такими предметами я отправился в путь. Гокхале и доктор Рай пришли на вокзал проводить меня. Я просил их не делать этого, но они не послушали меня.

— Я бы не стал провожать вас, если бы вы ехали первым классом, но теперь придется, — сказал Гокхале.

Никто не помешал Гокхале пройти прямо на платформу. На нем были шелковый тюрбан, пиджак и дхоти. Доктор Рай оделся целиком по-бенгальски. Его остановил контролер, но Гокхале сказал, что это его друг, и доктора сразу же пропустили.

С наилучшими пожеланиями моих друзей я отправился в путь.

Хоть я и ехал из Калькутты в Раджкот, я планировал также посетить Бенарес, Агру, Джайпур и Паланпур. В других местах у меня не хватало времени побывать. В каждом городе я задерживался на день, останавливаясь в дхармашала [82] Дхармашала — буквально: общественное здание, постоялый двор. Дхармашала строятся для местных жителей или для религиозных путешественников на пути их паломничества. или у монахов панда [83] Панда — индуистский священник. , как простой паломник. Исключение составил Паланпур. Насколько помню, я потратил на все путешествие не более тридцати одной рупии, включая стоимость проезда.

Во время своего путешествия третьим классом я предпочитал обычные поезда почтовым, поскольку знал, что последние всегда переполнены, а билеты на них стоят дороже.

Купе третьего класса по-прежнему такие же грязные, а туалеты такие же неудобные, как и раньше. Быть может, их состояние с тех пор несколько улучшилось, но разница в удобствах пассажиров первого и третьего классов, столь велика, что никак не соответствует разнице в стоимости билетов. С пассажирами третьего класса обходятся как с овцами, и удобства у них в вагонах соответствующие. В Европе я всегда ездил третьим классом (только однажды первым), но такой разницы в стоимости не было. В Южной Африке третьим классом путешествуют в основном негры, но и там условия в этих вагонах куда как лучше, чем в Индии. В некоторых местах Южной Африки купе третьего класса снабжены мягкими сиденьями и там даже можно поспать. Наполняемость вагонов также контролируется, чтобы избежать чрезмерной тесноты, а в Индии вагоны обычно всегда переполнены.

Равнодушие руководства железных дорог к условиям, в которых путешествуют пасажиры третьего класса, а также неопрятность самих пассажиров превращают поездку в суровое испытание для человека, который следит за чистотой собственного тела. Когда я говорю о неопрятности, то имею в виду мусор, который пассажиры спокойно бросают на пол вагона, и постоянное курение. Жующие бетель или табак превращают купе в плевательницу; в вагоне царят шум и гам, тут и там слышны ругательства, и никто не желает считаться с комфортом других пассажиров. Я не заметил большой разницы между моим путешествием третьим классом в 1902 году и поездками тем же классом с 1915 по 1919 год.

Как мне кажется, есть только один способ решить эту проблему: образованные люди должны сами попытаться ездить третьим классом, чтобы повлиять на привычки его постоянных пассажиров, а также регулярно сообщать обо всем управляющим и не переставать жаловаться. При этом ни в коем случае нельзя давать взятки или прибегать к другим незаконным средствам ради обеспечения личного комфорта и мириться с нарушениями железнодорожных правил другими пассажирами. Уверен, что только так можно изменить ситуацию к лучшему.

Из-за серьезной болезни, поразившей меня в 1918–1919 годах, я был вынужден перестать ездить третьим классом, но это продолжало постоянно волновать меня. Более того, недуг поразил меня именно тогда, когда борьба за права пассажиров третьего класса начала давать плоды. Трудности, с которыми сталкиваются небогатые пассажиры железных дорог и пароходов, усугубляются их собственными дурными привычками и теми послаблениями, которые правительство делает иностранной торговле. Для решения всех этих проблем стоило бы собрать небольшую группу энергичных людей, способных посвящать им все свое время.

Но на этом я оставляю обсуждение нелегкой доли пассажиров третьего класса, чтобы перейти к воспоминаниям о моем пребывании в Бенаресе. Я прибыл туда утром и решил остановиться у одного панда. Как только я сошел с поезда, меня сразу окружили многочисленные брахманы, и я выбрал того, который показался мне более опрятным и более добрым с виду. Выбор оказался удачным. Во дворе его дома паслась корова, а комнату мне предоставили на втором этаже. Я не хотел есть, не совершив сначала омовения в водах Ганга, как следовало правоверному. Брахман взялся за приготовления к этому. Я заранее предупредил его, что не смогу вручить ему в качестве дакшина [84] Дакшин — подношение. больше одной рупии четырех анн и ему следует иметь это в виду, готовясь к обряду.

Брахман принял мое условие.

— Богат или беден паломник, — сказал он, — служба остается неизменной. А размер подношения, которое мы получаем, зависит только от желания и возможностей паломника.

И мне не показалось, что панда хоть в чем-то пренебрег своими обязанностями. Молитва пуджа закончилась в полдень, а после я направился в храм Каши Вишванатх на даршан [85] Даршан — многозначное понятие в индуизме. В данном случае означает «богослужение», «созерцание божества». . Меня крайне огорчило то, что я там увидел. Когда я практиковал в Бомбее в 1891 году, я посетил лекцию на тему «Паломничество в Каши» в зале «Прартхана самадж» и потому был готов испытать некоторое разочарование. В действительности я был разочарован даже еще сильнее.

К храму вела узкая и скользкая дорожка. Было шумно. Жужжание бесчисленных мух, выкрики торговцев и паломников были невыносимы.

И там, где человек ожидал оказаться в атмосфере медитации и причастности к Богу, его особенно поражало полное ее отсутствие. Приходилось искать эту атмосферу в себе самом. Я понаблюдал за благочестивыми сестрами, которые смогли погрузиться в медитацию, отрешившись от всего, что их окружает, но в том не было никакой заслуги настоятелей храма. На них лежала ответственность за создание и поддержание в храме и на его территории чистой, благостной и торжественной атмосферы. А вместо этого я попал на базар, на котором ловкие торгаши продавали сласти и всякие безделушки.