Алексей Карпов - Ярослав Мудрый

Конечно, нам сегодня легко осуждать Святополка за предательство интересов родной земли и открытое обращение к злейшим врагам Руси - печенегам. Но так поступал в те времена не он один; можно сказать, что подобная практика была повсеместной. Напомню, что киевский летописец, рассказавший о бегстве «В Печенеги» воеводы князя Ярополка Святославича Варяко (который затем «много воевал Владимира с печенегами»), отнюдь не стал осуждать княжеского с: ведь он, как мог, служил своему князю. Святополк же отстаивал свои собственные интересы как законного киевского князя и, согласно господствовавшим тогда представлениям, имел право на подобную помощь. Таковы законы политической борьбы: схватившиеся не на жизнь, а на смерть противники готовы заключить союз с кем угодно, не всегда отдавая себе отчет в том, какова будет цена этого союза. В противостояние Святополка и Ярослава оказались втянуты скандинавы и поляки, немцы, венгры и печенеги - но поскольку речь шла о правах на престол представителей правящей княжеской династии, это казалось едва ли не в порядке вещей. Должно было пройти еще почти столетие жестокого противоборства Руси со Степью, чтобы постепенно начало вырабатываться в русском обществе понимание пагубности «наведения погани» на Русскую землю и зазвучали голоса, осуждающие за это лихих русских князей, искателей утраченных отцовских и дедовских престолов. Но, увы, и в XI-XIII веках, да и позднее, голоса эти будут услышаны очень немногими…

Святополк бежал к печенегам, ибо именно этого требовала от него логика политической борьбы; только здесь мог он найти воинские ресурсы, достаточные для продолжения войны с братом. Маховик войны раскручивался и требовал вливаний все новой свежей крови. Момент, когда можно было остановиться, давно миновал - и ни Ярослав, ни Святополк уже не могли выйти из игры. Только смерть одного из князей способна была остановить кровопролитие.

Печенеги легко откликнулись на призыв русского князя. «Пришел Святополк с печенегами в силе тяжкой, и Ярослав, собрав множество воинов, вышел против него на Льто (Альту)». Войска остановились на речке Альте, недалеко от города Переяславля, около того самого места, на котором летом 1015 года погиб князь Борис Владимирович, убитый посланниками Святополка. Это обстоятельство должно было показаться знаменательным князю Ярославу и его воинам, ибо подчеркивало их роль мстителей за невинно убиенных братьев. По крайней мере, так изображает дело позднейший летописец. «Кровь брата моего вопиет к тебе, Владыко! - обращается, согласно летописи, Ярослав к Богу, вступив на Альтинское поле. - Отмсти за кровь праведного сего, как отмстил Ты за кровь Авелеву, обрек Каина на стенание и трепет; так обреки и этого». И, помолившись, обратился к святым братьям Борису и Глебу: «Братья мои! Хоть и отошли вы телом отсюда, но молитвою помогите мне против врага сего - убийцы и гордеца». Конечно, эти слова не могли быть в действительности произнесены Ярославом - хотя бы потому, что тогда еще не существовало культа святых братьев. Слова эти вложены в уста князю летописцем или составителем Жития святых Бориса и Глеба, для которого война Ярослава со Святополком была прежде всего отмщением окаянному убийце за невинно пролитую кровь. В представлении последующих поколений русских книжников битва на Альте стала заключительным аккордом той великой трагедии, которая началась здесь же, на Альте, за четыре года до этого. И Ярославу предстояло наконец поставить точку в затянувшейся братоубийственной войне, моральный перевес в которой с самого начала оказался на его стороне.

О самой битве на Альте рассказывают почти исключительно русские источник. Впрочем, их рассказ не отличается особой конкретностью и изобилует так называемыми «общими местами», своего рода клише, используемыми в древнерусских памятниках для описания любого ожесточенного сражения.

«И двинулись друг против друга, и покрылось поле Альтское множеством воинов, - рассказывает автор «Повести временных лет». - Была же тогда пятница, и с восходом солнца сошлись обе стороны*. Была сеча злая, какой не бывало на Руси, и, за руки хватаясь, рубились, и сходились трижды, так что и по удолиям (низинам. - А. К.) кровь текла. К вечеру же одолел Ярослав, а Святополк бежал…» Битва, похоже, продолжалась до глубокой ночи. «И когда настали сумерки, бились, - читаем в Паримийном чтении о святых Борисе и Глебе. - И был гром велик и страшен, и дождь великий, и молний блистание. И когда блистали молнии, тогда блистало и оружие в руках их»104. [* В «Истории» Яна Длугоша добавлена любопытная подробность, отсутствующая в сохранившихся русских летописях: расположившись со своими обозами на реке Альте, Ярослав «отложил битву до следующего дня» и лишь назавтра, на рассвете, двинулся со своими полками на Святополка].

Летописи, восходящие к новгородской традиции, сообщают еще одну подробность сражения, имевшую ярко выраженное символическое значение: «…и многие верные видели ангелов, помогающих Ярославу»105. Вообще надо сказать, что все описание сражения на Альте проникнуто особым символизмом. Это касается не только участия в битве небесных си, но и, например, указания на день недели - пятниц. (По-видимому, летописец полагал, ч битва имела место день в день с трагедией 1015 года, то есть именно 24 июля, в день памяти святого Бориса, который в 1019 году как раз и пришелся на пятницу.) Трижды войска сходятся друг с другом - и это также символически воспроизводило историю многолетней войны окаянного Святополка с христолюбцем Ярославом, в которой трижды победа переходила из одних рук в другие.

Так Ярослав одержал, может быть, самую главную победу в своей жизни. «Ярослав же сел в Киеве, утер пот с дружиной своею, показав победу и труд великий». Так пишет летописец, и эти удивительные слова характеризуют не столько самого Ярослава, сколько общее представление русских людей о войне как прежде всего тяжелом труде. Ярослав исполнил свой «труд» - и итогом его славного «трудничества» стал доставшийся ему «златой» киевский престол.

Поражение на Альте имело трагические последствия для Святополка. Его последний военно-политический ресурс оказался исчерпан. Печенеги бежали в степи, и путь туда для Святополка - главного виновника их поражения - был закрыт (по крайней мере на время). В сопровождении лишь немногих людей - главным образом своих слуг и приближенных, а также тех русских воинов, которые оставались верны ему, Святополк переправился через Днепр и устремился на запад, в пограничный город Берестье (Брест), однажды уже послуживший ему в качестве временного убежища. Но тогда, после первого поражения от Ярослава, Святополк получил здесь помощь и поддержку от своего союзника и покровителя Болеслава; теперь же, после ссоры с тестем, он едва ли мог надеяться на это.