Алексей Карпов - Ярослав Мудрый

Военные действия между Польшей и Германией начались еще в 1028 году с нападения Мешка на саксонские земли. В течение первых двух-трех лет успех переходил то на одну, то на другую сторону; в войну оказались втянуты соседние государства: Дания, Чехия, Венгрия, а затем и Русь. В конце концов, именно совместные усилия германского императора и русского князя решили исход борьбы за польский престол.

Первый поход Ярослава против польского князя летопись датирует 1030 годом, сообщая очень кратко: «Ярослав Белзы взял». (Этот поход непосредственно предшествовал известному нам походу Ярослава на чудь.) Белзы, или, точнее, Белз на реке Жолокии, притоке Западного Буга (в нынешней Львовской области Украины), - один из Червенских градов; он расположен в низменности, в исключительно плодородной местности. Летопись не называет имени противника Ярослава и вообще очень путано излагает польские события того времени, сообщая под тем же 1030 годом о смерти Болеслава и каком-то «великом мятеже» в Польше: «В се же время умре Болеслав Великий в Лясех (Польше. - А. К.), и бысть мятеж [великий] в земле Лядской: восстали люди и избили епископов, и попов, и бояр своих, и был в них мятеж»35. Эти сведения, очевидно, ошибочны: Болеслав 1 умер еще в 1025 году, а мощное восстание, потрясшее до основания Польшу, судя по польским источникам, вспыхнуло после смерти другого Болеслава - сына Мешка, вошедшего в польскую историографию под именем Болеслава Забытого. Но основное содержание летописного известия не вызывает сомнений: кажется очевидным, что Ярослав попытался воспользоваться трудностями, переживаемыми Польшей, для восстановления своей власти на утраченной территорией. Впрочем, в это время он, кается, еще не согласовывал свои действия с Конрадом.

Во всяком случае, успех его оказался скромным36. Основная цель польской политики Русского государства - возвращение всех Червенских градов - так и не была достигнута. Надо думать, что именно это обстоятельство заставило русского князя с большей серьезностью отнестись к следующему походу на Мешко и предпринять шаги не только военного, но и дипломатического характера.

Прежде всего, Ярослав заручился поддержкой своего брата Мстислава. К следующему году военные силы новгородского и черниговского князей объединились. Ярослав договорился с братом о совместном наступлении на Польшу. Договоренность относительно возможности таких согласованных действий по требованию одного из князей, очевидно, была достигнута еще раньше (может быть, даже во время встречи в Городце в 1026 году); кажется, Ярослав мог сослаться и на уже имевшийся у братьев опыт совместного ведения войн (см. об этом ниже). Мстислав согласился помочь, тем более что поход на Польшу сулил немалую выгоду. В результате силы русских князей к 103 1 году по меньшей мере удвоились, что и обеспечило полный успех начавшейся кампании.

«В лето 6539 (103 1), - свидетельствует летописец, - Ярослав и Мстислав собрали воинов многих, пошли на ляхов и заняли грады Червенске опять, и повоевали Лядскую землю; и по Роси (реке к югу от Киева. - А. К); и пребывают они и многи ляхов привели и разделили их: Ярослав посадил своих и до сего дня». В этом походе в составе дружин Ярослава приняли участие и его скандинавские наемники - ярл Ладоги Эйив Рёгнвальссон и Харальд; вероятно, ими были совершены какие-то необыкновенные подвиги, поскольку познее этот поход воспевал исланский скальд Тьодольв Арнорссон, живший при дворе Харальда Сурового: «Воины задали жестокий урок ляхам» (или, как в стихотворном переводе О. А. Смирницкой: «Изведа лях / Лио и страх»)37.

Киевскому летописцу осталась неизвестна тайная, дипломатическая подоплека русско-польской войны. Так, он ничего не знал ни о пребывания на Руси изгнанного из Польши сына Болеслава, ни о шедшей одновременно войне между Польшей и Германией. Между тем из процитированного выше сочинения Випо и других немецких источников следует, что наступление на Червенские грады Ярослава и Мстислава происходило одновременно (или почти одновременно) с вторжением в Польшу с запада германских войск императора Конрада, о чем, как мы помним, Конрад и Ярослав договорились еще раньше через посредство брата Мешка (предположительно, Отона). Последний также участвовал в войне (очевидно, в составе дружины Ярослава), и надо думать, что именно его и Конрад, и Ярослав видели в качестве наиболее приемлемого кандидата на польский трон. «Не имея силы вынести этот натиск, - сообщает Випо, - Мешко бежал в Богемию к герцогу Удальрику (чешскому князю Олдржиху. - А. К), на которого тогда разгневался император». (Правда, Випо датирует поход Конрада и Отона 1032 годом, но это явная ошибка, исправляемая по другим немецким хроникам.)

Впрочем, это не единственная версия, имеющаяся в источниках. Иначе рассказывают о происходивших в Польше событиях другие немецкие хроники, и прежде всего так называемые Хильдесхаймские анналы, которые велись при Хильесхаймском монастыре в Саксонии. Их авторы, внимательные к польским делам, ничего не сообщают об Отоне (и даже не знают о существовании сына Болеслава с таким именем), равно как и о военных действиях в Польше русских князей, зато называют имя другого брата Мешка - Бесприма, которому якобы и удалось прийти к власти. «Император с немногочисленными саксонцами преследовал славян, - читаем мы под 1031 годом, - осенью напал на них, и у Мешка, который ему сопротивлялся, область Луицы захватил, в чем ему помоги знатные саксонцы, после чего была заключена мирная клятва Лишь через месяц Мешко внезапно столкнулся с братом Беспримом, был изгнан и бежал после изгнания к Удальриху в Чехию»38.

При всем отличии обеих версий - Випо и хильдесхаймского хрониста - между ними нельзя не увидеть очевидного сходства. Випо не знает о существовании Бесприма, но рассказывает о вторжении в Польшу извне брата Мешка Оттона; автор Хильесхаймских анналов, напротив, не упоминает Отона, но знает лишь Бесприма, и этот последний - точно так же, как Отон у Випо, - вторгшись в страну, изгоняет Мешка в Чехию. Сходство усиливается тем, что оба автора сообщают о скорой гибели брата Мешка (соответственно, Отона или Бесприма); только хильдесхаймский хронист датирует гибель Бесприма 1032 годом, а Випо гибель Отона - 1033-м (Випо вообще сдвигает хронологию событий на один год). Соответственно, было высказано предположение, что речь у обоих авторов идет об одном и том же брате Мешка и что Отон и Бесприм - одно и то же лицо39. По-видимому, это не так, поскольку существование трех братьев Болеславичей зафиксировано не только Титмарам Мерзебургским, но и хильесхаймским хронистом 40. Другое дело, что в своих рассказах о распрях в Польше оба немецких автора определенно смешивают Отона и Бесприма и, скорее всего, действительно повествуют об одних и тех же событиях. (Иначе совершенно невозможно объяснить, куда же исчез Отон после изгнания из страны Мешка и почему он уступил власть Бесприму, если тот явился из Италии, очевидно, без серьезной военной поддержки).