Коллектив авторов Военная история - Вышли на фронт «катюши»

Поскольку мин у нас было мало, дали залп лишь из одной боевой установки. Гитлеровцы, с трудом добиравшиеся к Минску, чтобы занять там оборону, быстро начали сдаваться в плен.

...И снова мы наступаем. Теперь уже в составе 31-й армии, на Лиду и далее, к берегам Немана. Обстановка на этом участке была очень сложная и запутанная. Во многих местах разрозненные части противника двигались к Неману параллельными с нами маршрутами.

Однажды на марше полк был неожиданно атакован самолетами противника. Слева от дороги тянулся густой лес, а справа — крутой обрыв. Одна бомба разорвалась впереди колонны, разворотив участок дороги. Объехать воронку нельзя, дорогу перегородила пылающая БМ. Вся колонна остановилась. Истребители на бреющем полете поливают ее огнем из крупнокалиберных пулеметов. В этот критический момент майор Виктор Шилов забрался в кабину горящей машины рядом с убитым водителем и повернул машину с дороги по крутому склону обрыва. Переворачиваясь, она покатилась вниз. Через несколько секунд раздался сильный взрыв.

Все считали Виктора погибшим. Но через несколько дней узнали, что он чудом успел выброситься из кабины и, покатившись вниз, влетел в небольшой кустарник. На время потерял сознание. Его подобрали кавалеристы, двигавшиеся по обочинам дороги. После госпиталя Виктор Шилов вернулся в родной полк и служил в нем до конца войны.

На ближних подступах к Гродно наш полк попал под огонь вражеского арьергарда. Заняв позиции на узком дефиле между двумя озерами, противник открыл огонь из всех видов оружия. Головной дивизион понес потери в живой силе. Подоспевший второй дивизион открыл ответный огонь, после чего враг, оставив на поле боя убитых и раненых, откатился в Гродно. На его плечах мы ворвались в город.

За образцовое выполнение боевого задания командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, за овладение крепостью и городом Гродно 42-й гвардейский Холмский минометный полк был награжден орденом Александра Невского.

К 15 июля нашим войскам удалось отвоевать у противника несколько плацдармов на западном берегу Немана. Наш полк поддерживал части 31-й армии в районе курортного городка Друскининкай. Противник, получив свежие силы, попытался сбросить наши части с плацдармов, но сильный заградительный огонь гвардейских минометов помешал этому. Вражеская авиация буквально «висела» над рекой, артиллерия обстреливала и разрушала переправы. И все же нашим войскам удалось не только выстоять, но и отбросить противника далеко на запад, к границе Восточной Пруссии.

В холодные и ветреные декабрьские дни 1944 года наши войска готовились к прорыву сильно укрепленной обороны противника у границ Восточной Пруссии. 42-й ГМП, переброшенный из района Сувалки, был придан 11-й армии, которая по плану командования фронта должна была прорвать оборону противника в полосе железнодорожной магистрали Кенигсберг — Кибертай.

Пришел день и час наступления. Залпы гвардейских минометов на короткое время осветили в предрассветной тьме полосу обороны, покрытую густой сетью заграждений, блиндажами и дотами, изрытую окопами и противотанковыми рвами.

Атакующие войска встретили фанатическое сопротивление. Каждый дом, хутор, постройка, не говоря уже о баронских замках, были превращены врагом в крепости, которые приходилось брать штурмом. Дивизионы полка двигались в боевых порядках пехоты, расстреливая огневые точки противника.

Бои у границ Восточной Пруссии остались в памяти как самые тяжелые. Потери росли, и командованию приходилось вводить в бой новые и новые резервы.

Впервые врагу пришлось воевать на своей земле. Отчаянное сопротивление было сломлено, и наши войска, в первом эшелоне которых находился и 42-й гвардейский минометный полк, ворвались в Восточную Пруссию, заняли города Эйдкунен и Шталуппенен.

За участие в прорыве и вторжение в Восточную Пруссию, за доблесть и мужество Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1945 года 42-й ГМП был награжден орденом Кутузова III степени.

Битва за Восточную Пруссию длилась до апреля 1945 года. Сопротивление противника не ослабевало. За каждой прорванной линией обороны следовала другая.

Наступило 9 апреля — день, когда начался штурм Кенигсберга, последнего оплота вермахта в Восточной Пруссии. 42-й гвардейский минометный полк в составе 43-й армии принимал участие в этом историческом сражении. В первые же часы боя на город обрушили огонь 18 тысяч орудий и 10 гвардейских минометных полков. Три дня и три ночи длились бои. Они никогда не будут забыты теми, кто в них участвовал. Враг не выдержал и капитулировал.

— Вам повезло! — сказал дивизионный комиссар Н. В. Звягин, уполномоченный наркома Военно-Морского Флота по Московской зоне обороны. — Дают новое оружие, какие-то РС, что-то минно-торпедное...

Это известие окрылило нас с командиром, а когда мы сообщили краснофлотцам о новом, неизвестном оружии, нас даже начали качать.

Было чему радоваться! Всего несколько дней назад, голодные, в прожженных шинелях, мы пробирались из окружения под Вязьмой и Ржевом. Дивизионы мощной морской артиллерии воевали на дальных подступах к Москве. Когда кончился боезапас, путь отступления уже был отрезан. По приказу командования мы взорвали стационарные установки и семнадцать суток выходили с боями к Москве.

В казармы, где мы размещались, прибыли два капитана-артиллериста. Очень кратко, с помощью школьной доски объяснили нам устройство боевых машин, а на следующий день во дворе казармы появились боевые установки, напоминавшие зачехленные понтоны.

Как ни странно, некоторые части этих установок показались мне знакомыми. Я вспомнил, как на второй день войны заводу «Красная Пресня», где я тогда работал, поручили изготовление деталей по образцам. Так вот когда и где начали создавать это новое секретное оружие! Тогда я, конечно, не знал, что московский завод «Компрессор» начал производить БМ-13.

Припомнился еще один эпизод. Мы воевали под Оленином, западнее Ржева. В блиндаж командира 247-й дивизии генерала В. С. Поленова вошел неизвестный капитан, который представился как командир особой батареи.

— Что за «особая»? — спросил генерал.

— Поставьте задачу. Будет выполнена, — ответил капитан.

— Сколько боезапаса?

— Три залпа.

— Не густо! — заметил генерал.

Командир особой батареи уверенно повторил:

— Поставьте задачу, будет выполнена.

Я понял эту уверенность, когда, став комиссаром дивизиона РС, присутствовал при испытании боевых машин на полигоне. Шестнадцать сорокадвухкилограммовых снарядов подняты на спарки. Краткая команда. Проходят считанные секунды, и РС, оставляя огненный след, летят к цели.