Александр Шестаковский - Самородок

У Прасковьи Ивановны никого не осталось из родных. Конечно же нелегко жить в преклонном возрасте одной, но ее не забывают соседи. В течение дня по нескольку раз заглядывают, помогают прибраться в избе, приносят из магазина продукты. В этом домике цепкая память Сергея Гавриловича одно за другим выхватывает события тех далеких дней.

Работая у акционеров, чрезвычайно трудно было ежедневно поспевать из Федотова к заводскому гудку. А в зимние месяцы, когда на велосипеде по снегу не поедешь, и вовсе было невозможно. Поэтому пришлось купить в рассрочку этот дом и перевезти сюда семью.

Сергей Гаврилович с заметным волнением внимательно разглядывал заднюю часть дома, оборудованную им в те далекие годы своими руками под домашнюю мастерскую. Охватившее его возбуждение легко было понять — ведь с этим домом и пристройкой связаны его первые серьезные конструкторские разработки. Но об этом он обещал рассказать несколько поздней. А тогда, случайно узнав из разговора с Прасковьей Ивановной, что ей почему-то приходится самой ходить на почту за пенсией, он вдруг заторопился. Ему захотелось немедленно ей помочь. Вечерело, и нужно было успеть заглянуть до окончания рабочего дня в некоторые учреждения.

И вот мы в горсобесе. Сергей Гаврилович переходит из одного кабинета в другой, разговаривает с разными людьми, уговаривает, требует и успокаивается только тогда, когда сама заведующая заверила его, что Прасковье Ивановне пенсию будут приносить прямо домой. По дороге в гостиницу Симонов заметил: «Сегодняшним днем я очень доволен — удалось помочь хоть одному человеку...»

В гостинице мы попросили, чтобы нас поместили в одном номере. Сергею Гавриловичу не хотелось оставаться одному, он чувствовал потребность поделиться чувствами, охватившими его от встречи со своей юностью. И мне не терпелось послушать его.

Легли. Потушили свет. Но, несмотря на усталость, не спалось. Сергей Гаврилович восстанавливал в памяти один эпизод за другим. Его неспешный обстоятельный рассказ шел об очень важных событиях шестидесятилетней давности, когда автора этих строк и на свете еще не было. И все же впечатления дня, увиденное и услышанное, сливаясь воедино, высветили в воображении пафос и романтику той далекой поры. Словно я сам был если не участником, то, по крайней мере, свидетелем того, о чем рассказывал Сергей Гаврилович.

Уволенного датчанами Симонова охотно взяли на Ковровский механический завод: его высокая квалификация служила лучшей рекомендацией. Он и тут трудился добросовестно, хотя не получал духовного удовлетворения. Устаревшее оборудование, знакомая до тонкостей технология — все это воспринималось им как повторение пройденного, не приносило радости познания нового. Но даже тут его пытливый ум и врожденное стремление к совершенствованию, казалось бы, отработанного производства дали свои плоды. Несколько придуманных им простых приспособлений заметно облегчили труд слесарей, сделали его, как сказали бы теперь, более производительным.

Однажды после рабочего дня сразу за проходной его привлекла толпа горожан и солдат, стремившихся протолкнуться к приклеенному на заборе воззванию. Еще не понимая причину возбуждения людей, он из любопытства нырнул в толпу. Вот уж Сергей Гаврилович, привстав на носки, прочитал заголовок, от которого сердце тревожно забилось в груди: «Социалистическое Отечество в опасности!» Он протиснулся ближе и жадно дочитал до конца. Это был призыв партии большевиков и Советского правительства к народу.

В воззвании говорилось, что германское правительство, прервав переговоры в Брест-Литовске и нарушив перемирие, двинуло кайзеровские войска в глубь России. Под угрозой оказались жизненно важные для страны центры и в первую очередь — колыбель революции Петроград. Партия призывала народ к решительному сопротивлению.

Сергей сразу же решил для себя, что в борьбе за народную власть, за независимость Родины он не может, не имеет права оставаться в стороне. Носить оружие по состоянию здоровья он не мог. Поэтому решил, что сможет принести наибольшую пользу как оружейник. Ведь еще работая у датчан, он понял — создание оружия стало для него кровным делом, без которого будущее уже не мыслилось. Решил вернуться на пулеметный. Но сразу перейти не удалось: на механическом заводе выполняли какой-то срочный заказ и потому никому расчета не давали. И на пулеметном, хотя и требовались люди, набирать новых рабочих не могли, не было еще налажено финансирование: порой не хватало денег даже на зарплату. Пришлось набраться терпения и ждать случая.

Сергей Гаврилович благословляет, как говорится, тот день, когда случай представился. И действительно, не будь этого дня и последовавших за ним нескольких лет работы рядом с Федоровым и Дегтяревым, возможно, иначе сложилась бы его судьба.

В образцовой мастерской, в которую он с некоторой оторопью вошел с направлением отдела кадров завода, вроде бы все было так же, как при акционерах, только люди работали другие. Каким-то чутьем он угадал в невысоком плотном человеке лет сорока, возившемся с деталями у слесарных тисков, Дегтярева, к которому в отделе кадров велели ему обратиться. Симонов подождал, пока Василий Алексеевич освободится, и подошел.

— Хочу у вас работать,— несмело сказал он, протягивая Дегтяреву направление.

— Ну что ж, такое желание я только приветствую. Рабочие нам во как нужны. А ты кто, слесарь?

Так запросто, как с товарищем, с Симоновым не разговаривал ни один мастер. Это сразу сняло напряжение.

Дегтярев прочитал бумажку отдела кадров, в которой говорилось, что слесарь Сергей Симонов сдал экзамен на девятый разряд. Сочетание столь высокого разряда с мальчишеской внешностью вызвало у мастера недоумение.

— Ну а где работал?

Симонов, подавив в себе робость, перечислил заводы и фабрики, где трудился, обстоятельно рассказал, какие выполнял работы.

— Ну хорошо, опыта вроде бы ты набрался. И все же хочу посмотреть на твою сноровку.

Дегтярев подвел Симонова к пирамиде с несколькими образцами оружия.

— Знаешь, что это такое?

— Винтовки, но какие-то чудные, — неуверенно сказал Сергей.

— Правильно. Но не чудные, а автоматические. Короче — автоматы, перезарядка в них производится без вмешательства стрелка. Гордись, парень, что тебе доведется собирать их. Ни в одной стране пока таких нет. А они ой как сейчас нужны Красной Армии, чтобы отбиться от интервентов... Вот их и будешь собирать, отлаживать...

Симонов по собственному опыту знал, что сборку и особенно отладку любых механизмов всегда поручают наиболее квалифицированным слесарям. На мгновение зародилось сомнение: а сможет ли? Ведь автомат он видел впервые.