Александр Шестаковский - Самородок

Но нет, как говорится, худа без добра. Трудности заставляли находить выход из положения, заставляли быть изобретательными не только руководство завода, инженерно-технических работников, но и рабочих, каждый из которых в силу своих способностей и знаний вносил что-то свое в общий котел.

Заслуга Федорова и Дегтярева состояла в том, что они всячески поддерживали любое толковое предложение, от кого бы оно ни исходило, сумели создать на заводе атмосферу подлинного творчества, что и помогало преодолевать трудности общими усилиями.

Творчество приняло на заводе форму узаконенной производственной деятельности рабочих и специалистов. В помощь людям пытливой мысли администрация выделила инженера Апарина, которому вменялось в обязанность техническое консультирование новаторов и оказание им всяческого содействия.

Результаты столь внимательного отношения к рационализаторам не замедлили сказаться. Слесарь сборочной мастерской Безруков придумал и изготовил приспособление для правки собранных магазинных коробок к автоматам. Мастер инструментального цеха Кондратьев разработал метод штамповки спусковых скоб и ложевых колец. А работник заводской кузницы Лабутин предложил сократить обработку ложевого кольца на девять операций, что уменьшало расход инструмента, материалов и станочного времени. Плодотворными людьми показали себя рабочие образцовой мастерской токари Белозеров и Гордеев, слесарь Фомин и многие другие. И все же наибольший успех выпал на долю Симонова, ставшего к тому времени мастером сборочной мастерской.

Существовавший в то время технологический процесс предусматривал клеймение целого ряда деталей. Выполнение такой операции вручную требовало определенных навыков, отнимало немало времени. Сергей Гаврилович решил механизировать его, что обещало дать значительный выигрыш.

Принцип действия задуманного станка пришел не вдруг. Правда, Симонову было известно о существовании установки, предназначенной для клеймения крупных серий совершенно одинаковых по форме и весу деталей. А надо было придумать такой станок, на котором можно ставить клеймо на деталях независимо от их размеров и конфигурации. Задача была не из легких. Мысленно он перебрал множество узлов машин, с которыми доводилось сталкиваться на разных фабриках и заводах, но принципы их действия в данном случае не подходили. Стало ясно, нужно додуматься до чего-то абсолютно нового.

Подойти посоветоваться к Дегтяреву Сергей постеснялся —тот был вечно занят заботами мастерской. И Федорова беспокоить в столь горячее для завода время счел неудобным. Пошел к инженеру Апарину.

— Что ж, мысль хорошая, но... по силам ли тебе ее осуществление? — откровенно высказал инженер свои сомнения. — Уверен, что над этой проблемой давно уже бьются многие инженеры, а может быть, и целые конструкторские бюро. Не заняться ли тебе, парень, чем-нибудь попроще?

Из кабинета Апарина Симонов вышел мрачный. Он вспомнил, как еще до революции слышал от заводского начальства это «не заняться ли тебе чем-нибудь попроще». Так было всякий раз, когда речь шла о том, чтобы что-то улучшить, упростить. Хотя и понимали собеседники, что парень говорил дело, но почему-то старались подчеркнуть, что не его, мол, это забота.

Сергея охватила злость. «Не хотите помогать, обойдусь и без вас», — думал он. Подогретый обидой, он с двойным упрямством осуществлял задуманное.

В голове рождался один вариант за другим. Постепенно сложилась принципиальная схема. Но как проверить, насколько идея удачна? Ответ мог дать только макет. Где его сделать?

Конечно, можно бы у Василия Алексеевича попросить разрешения оставаться в цехе после рабочего дня и изготовить макет здесь. Дегтярев, пожалуй, и уважил бы. Но тогда макет не спрячешь. Не избежать насмешек тех, кто считает, что рабочий, даже самый квалифицированный, ничего нового придумать не может, что это удел только избранных, спецов. Симонов натерпелся от подобных высказываний еще до революции, боялся услышать их вновь и потому решительно отогнал эту мысль. Оставалось одно: построить себе мастерскую дома и там, вдали от посторонних глаз, изготовлять макеты, экспериментировать. Но где взять строительные материалы?

Помог случай. На выделенной заводом под дрова лесной делянке в семи километрах от Коврова оказались деревья, вполне пригодные для строительства. Он и нарезал бревна нужной длины, а потом, выпросив лошадь на заводском конном дворе, перевез их к дому на Литейную улицу. Возить пришлось ночью, днем из цеха не уйдешь, а в воскресенье нельзя было взять лошадь.

Пригодились навыки, приобретенные еще в детстве в родной деревне. Сам срубил три стены и пристроил к дому. Сам же сложил печь, сделал верстак. Именно этой мастерской было суждено стать колыбелью первых крупных творческих удач Симонова в изобретательстве.

С завершением постройки мастерской трудностей не убавилось. Появилась новая проблема: как сделать чертежи станка, соответствующие техническим требованиям? Самостоятельно выполнить эту задачу Сергею еще было не под силу.

Но не зря говорят, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Симонов поделился своими задумками со старым товарищем — техником Павлом Ефимовичем Ивановым, с которым довелось работать вместе еще у датчан. Уговаривать не пришлось — Павел тут же согласился помочь.

И вот в зимние вечера они стали работать в мастерской — один у чертежной доски, другой за верстаком. Постепенно вырисовывались контуры станка и на бумаге, и в натуре, правда, пока из дерева.

Когда идея была выверена и не было сомнения, что станок будет работать, Симонов отослал чертежи в Петроград в Государственный комитет по изобретениям, никому об этом на заводе не сказав ни слова. Успех был налицо, но в удачу все еще не верилось.

Тягостными были долгие месяцы ожидания ответа. Каждый вечер, возвращаясь домой, Сергей Гаврилович с надеждой заглядывал в почтовый ящик, но тот был пуст. И вот — радость: сначала он получил по почте уведомление, что чертежи будут рассмотрены, а затем и авторское свидетельство на изобретение.

Первый серьезный успех вдохновил, прибавил настойчивости, уверенности. И еще Симонов сделал для себя вывод, что любые трудности преодолимы, если веришь в то, что задумал, если не даешь сбить себя с толку, упрямо добиваешься цели.

В 1920 году в опытной мастерской появился новый слесарь, к которому Сергей Гаврилович сразу же почувствовал симпатию. Это был Георгий Семенович Шпагин.

Конструктор-оружейник Георгий Семенович Шпагин