Александр Шестаковский - Самородок

Наступил, наконец, долгожданный мир. Но вышвырнутые из страны интервенты и белогвардейцы все еще вынашивали планы разгрома молодого Советского государства. Стране нужно было не только восстанавливать разрушенное хозяйство, но и готовиться к возможной агрессии империалистических держав.

Вспомним: выполняя к тому времени хлопотные обязанности старшего мастера цеха, Симонов исподволь, в часы досуга приступил к созданию своей первой самостоятельной конструкции — ручного пулемета. К этому он пришел через преодоление трудностей самостоятельной учебы. Начального образования, полученного еще в деревне, было явно недостаточно. Но упорство побеждало. Сам сделал чертежи своего первенца, сам изготовил в деревне макет, сам ковал, пилил, сверлил, закаливал, полировал, собирал детали — довел дело до конца. Пулемет стрелял! И, по отзыву специалистов, стрелял неплохо. Но незадолго до этого государственная комиссия приняла на вооружение пулемет конструкции Дегтярева.

Оказался ли его труд напрасным? Нет, Сергей Гаврилович так не считает. Наоборот, он подчеркивает, что некоторые идеи, заложенные в его первенце, были удачными и воплотились в его последующих конструкциях.

1927 год. Страна готовилась к XV съезду ВКП (б). Симонов всем сердцем чувствовал, что это «его» съезд. Еще бы! Ведь он вынесет решение о всемерном развитии социалистической индустрии и развертывании коллективизации сельского хозяйства. И к тому, и к другому он, оружейник, представитель индустрии, а еще недавно крестьянин небогатой деревушки Федотово, где на сельской ниве трудились его родители, братья и сестры, имел самое прямое, самое непосредственное отношение. Вскоре вслед за первомайскими торжествами он был принят в ряды ленинской партии.

Завод готовил трудовой подарок съезду. Было решено с особой тщательностью собрать один из образцов пулеметов Дегтярева из первой опытной партии, предназначавшейся для полевых испытаний, и преподнести в подарок делегатам съезда. Сборку поручили молодым коммунистам — старшему мастеру Сергею Симонову и его товарищу, лучшему слесарю завода Александру Голубеву.

В начале тридцатых годов в связи с усилением напряженности в международной обстановке вновь во весь рост встал вопрос о вооружении Красной Армии самым современным оружием. В конкурс на создание лучшего образца автоматической винтовки включились такие прославленные конструкторы-оружейники, как Дегтярев и Токарев. Своим партийным и гражданским долгом счел включиться в него и Симонов.

И вот — государственные полигонные испытания. Автоматическая винтовка Симонова оказалась лучшей, и в 1936 году она поступает на вооружение Советской Армии.

Сергей Гаврилович заметно оживляется, когда речь заходит о другом его детище — знаменитом ПТРС, противотанковом ружье. Он достает из стола папку, листает ее и не без гордости протягивает мне вырезку из «Правды» за 19 июля 1943 года. На снимке — улыбающийся парень с ПТРС в руках. Подпись к снимку гласит: «Бронебойщик сержант И. Деревянко, подбивший в одном из боев 10 немецких танков».

Созданное Симоновым оружие сыграло заметную роль в сокрушении бронированных полчищ фашистских захватчиков. Партия и правительство высоко оценили труд конструктора, наградив его Государственной премией первой степени.

...Хорошо зарекомендовавшие себя в Великую Отечественную пистолеты-пулеметы не всегда обеспечивали решение задач, стоявших перед пехотой из-за сравнительно незначительной дальности эффективного огня. Перед конструкторами была поставлена задача — создать оружие, использующее патроны образца 1943 года с достаточной дальностью эффективной стрельбы За конструирование такого оружия энергично взялся Симонов. Уже летом 1944 года испытания созданного им образца нового самозарядного карабина в боевых условиях показали высокие тактико-технические качества. В следующем году карабин был принят на вооружение Советской Армии под наименованием СКС-45.

Коммунист Сергей Симонов и здесь оказался на гребне событий, создав оружие, превосходившее многими качествами то‚ что находилось на вооружении иностранных армий.

Хорошим оратором Сергей Гаврилович себя никогда не считал. Не любит он выступать перед большими аудиториями, да и, скажем прямо, порой теряется. И все же, выполняя много лет хлопотные обязанности депутата Верховного Совета РСФСР, ему нередко доводилось выходить на трибуну то городского Совета, то заводского клуба, то выступать перед своими избирателями. Пусть речь его не всегда была гладкой, но убежденность в правоте дела, ради которого он брал слово, заинтересованность, с которой отстаивал свою позицию, неизменно вызывали симпатию слушателей, делали их союзниками в решении тех или иных проблем.

Нередко его упрекали за излишнюю горячность, чрезмерно эмоциональную критику отдельных работников, тормозивших своей нераспорядительностью дело. Сергей Гаврилович говорил, что нерадивость рядовых работников еще как-то можно терпеть, причиняемый ими вред относительно невелик. Что же касается людей, которым доверили руководство, то с них, по его мнению, надо спрашивать сполна, без всяких скидок.

Пользуясь правами депутата республики, в каждый свой приезд в Москву он не стеснялся беспокоить работников любого ранга, когда без их участия нельзя было обойтись. Это были визиты, связанные с выделением более совершенного оборудования для завода, изысканием средств для расширения строительства жилья для оружейников. Немало вопросов, касавшихся благоустройства города, улучшения его транспортного обслуживания, по поручению ижевских партийных и советских органов ему удалось пробить.

Депутатские обязанности приводили его нередко в самые отдаленные села. Здесь его встречи, хотя их именовали отчетами депутата перед избирателями, неизменно превращались в душевный разговор, затягивавшийся подчас за полночь. Людям нравилась его простота, подкупало знание уклада деревенской жизни. Они нередко обращались к нему с просьбами, жалобами. Интуиция, подкрепленная житейской мудростью, помогала Сергею Гавриловичу отличить человека, действительно нуждающегося в помощи, от ищущего выгод в ущерб другим или государству.

Чаще всего жалобы он обстоятельно разбирал прямо на месте, стараясь помочь людям как можно быстрей, без проволочек. Если же вопросы были сложные, требовали решения государственных и общественных органов, он их записывал в блокнот. Вернувшись после такой поездки в Ижевск, он буквально осаждал городские организации: упрашивал, доказывал, требовал и, как правило, добивался удовлетворения справедливых запросов своих избирателей. Помогало делу и то, что во многих учреждениях хорошо знали его настойчивость, бескомпромиссность, знали, что от него не отвяжешься, пока вопрос не будет решен.