Рюдигер Юнгблут - BMW: история семьи Квандт, возродившей компанию

28 ноября 1974 года в печати прошло сообщение, что семья Квандт продала огромный пакет акций Daimler-Benz. Это была сенсация, но больше немецкая общественность ничего не узнала. В сообщении не было ни слова о том, кто купил долевое участие в самом престижном немецком автомобильном концерне, приводилась лишь краткая информация: интересы покупателя представлял Dresdner Bank. В кабинетах Правления банка и в главном офисе Квандта в Бад-Хомбурге сразу зазвонили телефоны: журналисты хотели выяснить, кому ушли акции, но вопросы остались без ответов. Герберт Квандт даже заявил одному из членов Наблюдательного совета Daimler-Benz, что он и сам не знает, кто купил акции. Покупатель известен только Юргену Понто, уполномоченному Правления Dresdner Bank.

Колоссальная сделка возбудила не только менеджеров и сотрудников штутгартского автомобильного концерна — насторожилась вся экономическая элита. Было известно, что семья Квандт владела примерно 15 процентами акций Daimler-Benz. При биржевом курсе около 250 марок доля клана промышленников из Бад-Хомбурга оценивалась примерно в миллиард марок, то есть продажа такого пакета оказывалась крупнейшей сделкой в немецкой экономической истории. Еще большее значение имело то, что фирма Daimler-Benz была «иконой» немецкой промышленности, символом промышленной эффективности.

Нажим на Dresdner Bank рос с каждым днем. Расчеты кредитного института на то, что нового крупного акционера можно на какое-то время засекретить, оказались несостоятельными. 2 декабря 1974 года банку пришлось приоткрыть завесу тайны — акции купил Кувейт. При покупке пакета речь шла о чисто финансовой операции, заявил банк, пытаясь разрядить обстановку, и ближневосточное государство не имеет цели оказывать влияние на предпринимательскую политику Daimler-Benz. Новый крупный акционер не претендует даже на место в Наблюдательном совете.

Несмотря на это, реакция Бонна была негативной. «Это безумная и очень опасная сделка», — заявил статс-секретарь Федерального министерства экономики Детлев Карстен Роведдер. Кроме того, общественности ФРГ, где в то время высоко ценились социалистические и социал-демократические идеи, миллиардная сделка напомнила времена позднего капитализма. Значительный пакет акций поменял своего владельца, в общем не считаясь с сотрудниками, менеджментом и другими крупными акционерами промышленного предприятия. То, что все это происходило тайно, еще больше увеличивало недоверие.

Понто защищал сделку как «принципиально допустимую* и высказался следующим образом: «Частью нашего экономического строя является то, что член акционерного общества может распоряжаться своей собственностью. Конечно, на предприятиях определенного уровня их владельцы будут стараться сохранять консенсус, но это не всегда возможно». Франц Йозеф Штраус, вначале хранивший молчание, также вступился за Герберта Квандта: «Решающим является то, что в течение года Группе Квандт не удалось найти на пакет акций ни немецкого, ни европейского, ни американского покупателя». В этом баварский премьер-министр обвинил социал-либеральное правительство ФРГ, которое игнорирует автомобильную отрасль: «Дело дошло до того, что ее акции покупают лишь те, кому безразличны доходы, а это — арабы».

Продажа пакета акций Квандта государству Кувейт выявила определенную неподготовленность немецкой элиты к подобным ситуациям. Полутора годами ранее, летом 1973 года, в долевое участие фирмы Krupp вошел шах Ирана. Эта сделка представляла собой лишь мизерную долю объема продажи акций Daimler-Benz, однако то, что за обеими операциями стояли страны Ближнего Востока, не было случайностью. Это было следствием переворота в мировой экономике. К началу 1970-х годов нефтедобывающие арабские страны сконцентрировали в своих руках достаточный капитал и власть. В октябре 1973 года ОПЕК приняла решение повысить цену на сырую нефть и сократить ее производство, по крайней мере до тех пор, пока не будут освобождены все оккупированные Израилем территории. Для Запада это было шоком. Все поняли, в какой зависимости находятся промышленно развитые страны и как уязвимы их национальные экономики.

Семья Квандт следила за развитием событий особенно внимательно: их инвестиции в автомобильную промышленность были огромными, а ее развитие напрямую связано с нефтедобычей. На это нужно было реагировать. Со своей стороны финансовые стратеги нефтедобывающих стран стояли перед необходимостью направить возросший поток поступлений от продаж нефти в надежные и прибыльные вклады, которых они не находили в достаточном количестве в своих собственных государствах. Таким образом, наглядным примером такого логического поведения было то, что пакет акций Daimler-Benz, принадлежавший семье Квандт, попал в руки государства Кувейт. Покупатели и продавцы действовали в русле одного и того же процесса в мировой экономике.

Продажа акций Daimler-Benz знаменует собой перелом в истории семьи Квандт: связь между Гербертом Квандтом и наследниками его сводного брата все больше ослабевала. Теперь обе ветви клана объединяло только одно: при большом разделе имущества незатронутым осталось единственное крупное предприятие — Industrie-Werken Karlsruhe/Augsburg (IWKA), в Наблюдательном совете которого обе стороны были представлены в равной степени.

Дела на фирме, занимающейся, кроме всего прочего, выпуском станков, прецизионных пушек, мусоровозов и швейных машин, шли, откровенно говоря, плохо. Концерн IWKA относился к привилегированным поставщикам бундесвера, который заказал только в 1974 году военной продукции на 104 миллиона марок. Но неправильная политика руководства и незначительные сделки в том же году привели к убыткам в 32 миллиона марок. В концерне нужно было срочно проводить реорганизацию, и прежде всего требовался приток свежего капитала.

Однако Инге Квандт не хотела участвовать в необходимом пополнении капитала, так что Герберту пришлось взять на себя и это долевое участие, увеличив таким образом свой пакет в IWKA до 60 процентов. Он предоставил этой группе фирм 35 миллионов марок и распорядился одновременно сократить производство, то есть попытался начать все заново. Создавалось впечатление, будто с изменением соотношений собственности коренным образом изменились и шансы деловой активности: в 1976 году предприятие получило самый крупный закрытый заказ на вооружения после войны. Дочерняя фирма Mauser заключила контракт на строительство бортовых пушек для боевого самолета «Tornado» стоимостью в несколько сотен миллионов марок. Соответствующие исследовательские работы фирма вела с начала 1970-х годов.

Переход IWKA к Герберту Квандту был звеном второго этапа в большом разделе имущества семьи: все еще имелось множество более мелких долевых участий в фирмах, которыми он владел совместно с наследниками его брата. С апреля по август 1976 года Герберт Квандт вел с исполнителями завещания переговоры о справедливом разделе владений. Иногда дискуссии продолжались по 10-12 часов в день, поскольку предмет переговоров был очень непрост. Многие фирмы и долевые участия, о которых шла речь, не были зарегистрированы на бирже, поэтому их стоимость нужно было рассчитывать другим, более сложным образом.