Арам Хачатурян - Статьи и воспоминания

Сейчас в Москве день, а на Кубе — раннее утро. Я мысленно вижу, с какой радостью идут на работу, на заводы и в кооперативы, ныне принадлежащие народу, люди, которые раньше годами гнули спину на хозяев, как стойко стоят на страже воины революционной армии, как старики берутся за карандаши, учась грамоте, как весело бегут в школы дети.

И пусть само солнце с особой радостью всходит над первой свободной страной Америки!

Да здравствует крепкая и нерушимая дружба между советским и кубинским народами!

Да здравствует мир во всем мире! (Аплодисменты.)

«Правда» , 1961, 21 сентября

По старому кубинскому обычаю, чтобы быть счастливым, надо съесть в ночь под Новый год хоть одну виноградинку. На Кубе нет своего винограда. Его привозили из других стран. И все же счастья не было.

Но однажды оно пришло в дом кубинцев в первый же день Нового года. Это было 1 января 1959 года. В тот день завершилась победой вооруженная борьба народа. Был свергнут диктаторский режим Батисты. Пламя революции разгорелось из искры, брошенной в горах Сьерра-Маэстра Фиделем Кастро. Все три года, прошедшие со дня победы, оно разгоралось все сильнее.

...Я был на этом необыкновенном острове. Жизнь каждого кубинца подчинена лозунгу: «Учеба, работа, винтовка». Как-то заехав в одно министерство, мы извинились за поздний визит. На нас удивленно посмотрели и просто сказали: «Здесь работают двадцать четыре часа в сутки». Сотрудница библиотеки выдает вам книгу, поправляя на поясе пистолет. А начальник склада, куда свозится имущество сбежавшей знати, прерывает с вами встречу, отправляясь на учебу...

Иногда сон заменяет чашечка-другая крепчайшего черного кофе, который так любят кубинцы. Усталость? «Мы еще не насытились нашим счастьем, — сказал мне как-то 60-летний инженер-строитель, покинувший после революции Гавану и воздвигающий сейчас на Кубе сельские школы и больницы, и он же добавил: — А счастье ведь беспредельно».

Возраст кубинской революции легко исчислять не только потому, что она очень молода. Каждому году кубинцы дают свое название. Первый год был назван «годом победы революции», второй — «годом аграрной реформы», третий — «годом просвещения». И вот, отрывая последний листок календаря 1961 года, кубинцы навсегда срывают унизительный ярлык — «страна, где почти половина населения неграмотна». Весь этот третий год революции на острове шла битва за то, чтобы каждый кубинец умел читать и писать. В ней участвовало сто тысяч юношей и девушек школьного возраста, которые разъехались по крестьянским хижинам, чтобы зажечь там свет знания. Битва выиграна: 700 тысяч человек научились читать и писать. Куба стала в один ряд с самыми передовыми странами в мире по грамотности.

Не успела закончиться кампания по ликвидации неграмотности, а на острове началась новая битва. С 1 января 1962 года Куба начинает жить по первому разработанному плану развития народного хозяйства.

Нет, революции не экспортируются ни на штыках, ни на ракетах. Об этом ясно свидетельствует пример Кубы. Но этот же пример убедительно говорит о другом: враги Кубы пытаются экспортировать на штыках контрреволюцию. Минувший год был для Кубы не только «годом просвещения», но и годом интервенции с территории США. И прежде чем одержать победу в битве за грамотность, кубинский народ разгромил интервентов на Плая-Хирон.

Команданте Фидель Кастро в минувшем году был награжден Международной Ленинской премией мира. Этой премии достоин весь народ Кубы. Он на первом рубеже, лицом к лицу с американским империализмом, и многие кубинцы встретят Новый год на боевых постах с оружием в руках. И где бы они ни несли в эту ночь вахту — на улицах ликующей Гаваны или в тихом городке Баракоа, в окопах близ американской базы Гуантанамо или у нефтеперерабатывающих заводов, — с ними миллионы верных друзей, которые провозгласят новогодний тост за них, за героический кубинский народ, его революционную страстность, несгибаемый героизм и мужество.

...Если бы из счастья, которое завоевал кубинский народ, мог родиться виноград, то в цветущем саду Кубы появилась бы гигантская гроздь. И она росла бы и множилась.

«Известия» , 1961, 31 декабря

На всю жизнь останется воспоминание об этом грандиозном событии. Всемирный конгресс за всеобщее разоружение и мир как бы вновь всколыхнул силы, готовые сказать решительное «нет» поджигателям новой войны.

Вспоминаю сейчас первый день конгресса... Море впечатлений. Неожиданно мне предложили здесь же, в зале, выступить перед микрофоном «Последних известий» и поделиться своими чувствами и мыслями с радиослушателями. Сначала я растерялся. Зашел в радиорубку и еще не знал, о чем буду говорить. Но за стеклом рубки открылась замечательная панорама, вдохновившая меня на выступление. Я испытал невыразимое волнение — мне показалось, что в Кремлевском Дворце съездов собрался весь мир. Необычайное разнообразие костюмов, цветов кожи, очертаний лиц. Сюда и вправду приехали самые разные люди, придерживающиеся различных взглядов на многие вопросы, но объединенные одним желанием — бороться за счастливое будущее всего человечества.

Именно бороться... Иногда кое-кому кажется, что всем без всяких слов ясна необходимость борьбы за мир. Это неверно. Мы обязаны убеждать и убеждать, ибо немало еще есть людей на земле, которые не осознают угрозы делу мира.

Я, как президент общества «СССР — Латинская Америка», часто встречаюсь с людьми из-за океана. Мне было радостно видеть, что на конгресс приехали многие представители стран далекого континента. Это тем более отрадно, что и там есть еще люди, не осознающие грозящей опасности. В дни конгресса я встретился с одним из таких людей — врачом из Бразилии. Он как раз и задал мне вопрос: «Зачем нужно бороться?» В свою очередь я спросил: разве он не борется за то, чтобы его идеи в области медицины были максимально направлены на благо людей? А затем невольно вспомнил его соотечественника, замечательного композитора Эйтора Вила Лобоса, который боролсяза утверждение национального искусства и не ждал, пока все сделается само собой. Наш разговор был продолжительным. В конце его мой собеседник пожал мне руку. Думается, что в чем-то он согласился со мной.

Мне было приятно встретиться в дни конгресса с зарубежными коллегами. Во время этих неофициальных встреч мы не произносили речей, не вели протоколов, а просто беседовали, порой за чашкой чая, рассказывали друг другу о творческих планах. Здесь высказывалось немало интересных предложений. Я, например, горячо поддерживал мысль об организации фестивалей прогрессивной современной музыки в странах социализма. Это помогло бы передовым художникам всех стран возвысить свой голос в защиту гуманизма и мира.