Андрей Старостин - Большой футбол

— Они!!!

Из вокзала вышли знакомые фигуры наших представителей с туго набитыми портфелями.

Едем!

И мы сломя голову, перепрыгивая через пять ступенек, несемся по лестницам Знаменской гостиницы.

Вечером мы уже в поезде. У каждого в кармане красная книжка в картонном переплете — заграничный паспорт.

Позади поразительная по чистоте и аккуратности Финляндия. Пароход линии Або — Стокгольм доставляет нас в столицу Швеции.

С виртуозной ловкостью рассыльные, продавцы, школьники катят на велосипедах в разных направлениях, шныряя между быстро движущимися авто. Помидоры, яйца, молоко, книги — все развозится на велосипедах в пристроенных спереди и сзади багажниках...

Шведский экспресс со скоростью, превышающей сто километров в час, мчит нас в Норвегию. Утомительная езда. Лязг и грохот. Лечь негде. Места только для сидения. Усталые прибыли в Осло.

Вот он, этот город, знакомый нам по книгам Кнута Гамсуна, пьесам Ибсена... Здесь знаменитый русский конькобежец Николай Васильевич Струнников в 1910 и 1911 годах дважды выиграл звание чемпиона мира. Его называли «славянское чудо». Здесь приумножили славу русского спорта братья Ипполитовы, Яков Мельников, Григорий Кушин.

— Как чувствует себя Василий? — обращается к нам норвежский спортсмен на вокзале, и мы знаем, что Василием здесь зовут любимца Скандинавии, чемпиона Европы 1913 года по конькам Василия Афанасьевича Ипполитова.

Как эстафета, передается успех от конькобежцев боксерам, бегунам, футболистам... Так мы думали по дороге с вокзала в отель, и все же волновались за исход предстоящих игр.

Но игры прошли удачно, мы не бросили тени на репутацию советского спорта в Норвегии. Все матчи мы выиграли. Молодые игроки, впервые включенные в состав сборной СССР, получили высокую оценку.

В особенности хорошо себя показало наше левое крыло — Сергей Ильин и Василий Павлов.

Сергей еще три года назад обратил на себя внимание московских футболистов. Он играл в Коломне на месте левого края. Маленького роста, с энергичным лицом, он удивлял своей реакцией, верткостью и быстротой.

Пока знатоки футбола спорили, «есть в нем класс» или «нет в нем класса», Ильин, не дожидаясь приглашений, переехал в Москву. Стал играть сначала в армейской команде, а затем в «Динамо». К моменту поездки в Норвегию он выработал замечательный удар с обеих ног, умел в совершенстве пользоваться обманными движениями на быстром ходу и был опаснейшим нападающим. Ценное качество его — умение выбирать наиболее острые решения: отдать ли мяч коротким пасом соседу, перевести ли длинным пасом игру на другой фланг, или предпринять индивидуальный прорыв — все это решалось быстро и по сложившейся обстановке почти всегда правильно.

Василий Павлов отличался стремительным рывком с места и редким по силе и точности ударом. Он очень мало времени тратил на подготовку — бил с ходу. Это был один из самых результативных игроков советского футбола. В Турции он получил звонкое прозвище «король голов». Заграничная пресса любит давать броские клички.

Мы праздновали свои успехи в советском полпредстве. Тогда еще послы назывались полпредами, а посольства — полпредствами.

Нас принимала Александра Михайловна Коллонтай, полпред Советского Союза в Норвегии. Как приятно вдали от родного дома, на чужой стороне вдруг попасть в теплую дружескую обстановку, провести вечер среди близких, родных людей!

Все было торжественно и празднично. Александра Михайловна встречала нас, как хозяйка дома, у дверей в большой нарядный зал с красиво сервированным для банкета столом. Мы щелкали каблуками, старались вести себя на «дипломатическом» уровне, представляясь и пожимая руку Александре Михайловне. Парадность приема поначалу смутила впервые бывших за границей. Но Александра Михайловна, очаровательно непринужденная, простая, веселая, быстро растормошила нас.

Сподвижница Владимира Ильича Ленина, участница революционного движения с девяностых годов, популярная писательница и крупный дипломатический работник, она запросто беседовала с нами о футбольных делах. Расспрашивала о Москве, интересовалась спортивными новостями. В ней сочетались светскость, простота, умение слушать и направлять беседу. Мы просто были все влюблены в нее и постепенно «оттаяли», много шутили, смеялись.

Но досадный казус испортил мне настроение. Когда кончался ужин, я, сидевший слева от Александры Михайловны, обратился в самой изысканной форме к Васе Павлову, сидевшему справа:

— Василий Сергеевич, не откажите в услуге, если вам не трудно, будьте любезны, подайте, пожалуйста, сахар.

— Нисколько не трудно, Андрей Петрович, — столь же изысканно отвечал Павлов и протянул мне сахарницу. Наши руки встретились, что-то загремело, сахарница упала на чашку горячего шоколада и опрокинулась прямо на вечерний туалет Александры Михайловны. Коричневая жижа потекла по светлому тафтовому платью... Мы оба замерли. Что же будет?

Тут раздался веселый голос Коллонтай:

— На дипломатическом языке это называется «нонсенс», на музыкальном «диссонанс». А на спортивном?

— Пе... Пе... пенальти... — красный как рак, отвечаю я.

— А, понимаю, пенальти-кик — штрафной удар, — смеется хозяйка, прекрасно владевшая английским языком.

— Ну ничего, пусть пенальти будет лучше за столом, чем на поле. Там он может испортить победу, а здесь только платье! А это легко поправимо, — улыбаясь, сказала Александра Михайловна, уходя из-за стола, чтобы переменить туалет.

Конец вечера мы с Павловым простояли, заложив руки за спину, у стены, без конца обвиняя друг друга.

— А ты тоже! Без сахару не мог шоколад выпить. Он же и так сладкий. Са-ахар ему подавай! — корил меня Василий.

Перед отъездом мы зашли с Василием Павловым в магазин головных уборов. Нужно было купить кепки. Хозяйка магазина и две молоденькие продавщицы очень приветливо встретили нас.

— Нам нужны кепки, — говорю я, обращаясь к главной даме за прилавком.

Она смотрит улыбаясь.

Я перехожу на международный язык жестов и, показывая на свою кепку, вдруг вспоминаю:

— Каскет. Нам нужен каскет!

Нам любезнейшим образом выставляют десятки круглых картонных коробок. Кепи самых разнообразных фасонов. Но это не то, что нам нужно. Нам неловко уходить, ничего не купив. Они столько затратили труда, доставая эти бесчисленные кепи! Коробки снимаются уже с самой верхней полки. Но все не то. Летние, маленькие, цветастые, с пуговками, без пуговок, какие хотите... А спортивной добротной зимней кепки из драпа нет.

Усталые и разочарованные, они убирают кепи в коробки, коробки ставят на полки. Надо уходить. Да, но где кепка, в которой я пришел? Новая прекрасная кепка, купленная недавно в Москве.