Николай Пушкарев - ГРУ: дела и судьбы. Военная разведка: становление, деятельность, результаты и судьбы ее сотрудников

Вечером я позвонил Б. Кругликову, который был приглашен в ФСБ в качестве свидетеля по моему уголовному делу. Особо нового он ничего мне не сказал. Говорили обо всем, но ни о чем конкретном речи и не было. Спрашивали, чем он, т. е. Пушкарев Н.Ф., занимался на службе, и какую форму допуска имел? Откуда Б. Кругликов знает меня и как познакомились? Сказал, что форма допуска к секретным документам у каждого была своя, и какая у Пушкарева Н.Ф., он не знает. Не знает чем он, т. е. я, занимался в ГРУ. Каждый свято знал свое дело и выполнял долг перед Родиной. И что он не видит в книге каких-то материалов, которые бы раскрывали секретную работу ГРУ.

В общем, разговор был обычным. Он, т. е. Кругликов, спросил, есть ли заключение экспертов на книгу и если есть, то кто его готовил. Его могут сделать такие, как Кругликов, доктор физико-математических наук, полковник Селиванов, доктор технических наук и подобных нам. А все остальное от лукавого, они ничего не

знают, и знать не могут. Вот так произошел разговор со следователем относительно моего дела.

Вечером, когда я уходил с работы, Н.Э. Шевелева сказала, что приезжал следователь ФСБ по имени Александр Иванов, которому она и отдала мою характеристику. Правда, он потребовал факс ФСБ о подготовке на меня характеристики, она этому удивилась и, конечно же, не отдала. Сказала ему, что на основании официальных запросов из ФСБ мы можем выдавать сведения о своих сотрудниках, но только те, которые считаем возможным. Авторитет наших работников превыше всего, и его подрывать никому не позволено. Поэтому никакого факса из ФСБ в нашу Академию вы по определению получить не можете, и мы не отдадим. Он тихо возмутился и сказал, что должен посоветоваться со своим начальством. Вот на этом закончился разговор, связанный с моей характеристикой.

Поздно вечером позвонил адвокат Ключник М.А. и сказал, что у него есть репортер с НТВ, которого очень заинтересовало мое дело, и он просил уделить ему время для разговора о существе дела, а также передать ему мою книгу «ГРУ: вымыслы и реальность» для предварительного ознакомления с ее содержанием. Я дал ему на это согласие, что в ближайшие дни мы встретимся и поговорим о той ситуации, в которой я нахожусь.

Сегодня днем мне позвонил полковник П… Г.И. и попросил о встрече в 13 ч. 30 мин на территории военного университета. В обусловленное время мы встретились, и я решил проводить его до стации метро «Фрунзенская». И вот, что он мне рассказал по дороге к метро.

Членами экспертной комиссии назначены три человека, о чем я уже знал от следователя. Но в их составе

два представителя ФСБ и один кадровый разведчик, по его слова дилетант, хотя и полковник. П… Г.И. подошел к нему и хотел поговорить о случившемся со мной. Но тот, якобы, перепугался, что уже о нем знают, и даже начал заикаться. А остальные двое, то о них нечего и говорить, они представители ФСБ. Их и раньше-то до дел настоящих ГРУ не подпускали, а ныне я даже сомневаюсь, что они в состоянии что-либо в моей книге разобрать и хотя бы ее переосмыслить.

У станции метро «Фрунзенская» я с П… Г.И. тепло расстался, предварительно поблагодарив его за добрую услугу, хотя она и мало чем мне помогла.

Вечером позвонил адвокат и сказал, что следователь нас просит прийти к нему завтра, т. е. в среду, 12 октября к 14 часам в тот же кабинет, якобы, для короткой беседы.

12.10.05, 13 ч. 45 мин.

Дорога мне была уже известна, и я быстро добрался до Следственного управления ФСБ в Лефортово. Вошел в комнату приемов в 13 ч. 45 мин. К сожалению, мой адвокат задерживался, видимо как всегда в московских пробках. Сидел молча и размышлял, о чем все же будет разговор у следователя.

Вскоре подъехал адвокат, мы сдали документы девушке в форме, которая сидела за непробиваемым стеклом. Она спросила, к кому мы идем и в какой кабинет. Ответили, и она попросила нас подождать пока за нами не придет кто-то из следственной комиссии по нашему уголовному делу. Но сегодня вышел сам Павлов А.А., старший следователь ФСБ по моему делу. Мило поздоровался и попросил пройти в его кабинет на втором этаже. Мы шли первыми, а он нас сопровождал. Дверь кабинета была открыта, из которой вышел наш другой следователь. Наконец, как и в первые разы, мы остались в кабинете втроем, дверь закрыли.

Я как всегда сел на красный стул, напротив следователя, а адвокат в кресло с левой стороны от меня. Следователь включил компьютер и приступил к беседе. На этот раз он сказал, что допроса не будет, а будут некоторые уточнения и весь разговор займет не более получаса.

Однако разговор затянулся примерно на два часа. Дело в том, что следователь нам сообщил, что пришел ответ на жалобу моего адвоката Ключника М.А. на не процессуальные действия следователя Павлова А.А. по отношению к подозреваемому Пушкареву Н.Ф. Следователь передал нам в руки ответ помощника Генерального прокурора РФ, некоего Маркелова, который на двух листах излагал, что там все следственные действия ведутся правильно и, якобы, Пушкарев Н.Ф. все это надуманно представляет. Подумаешь, что он служил в СССР, но ведь Российская Федерация тоже находилась в СССР. И здесь нет, по его утверждению, какого-либо противоречия.

Прочитав переданный ответ Генеральной прокуратуры РФ, я впервые не согласился с подобным ответом. СССР — уже нет, назвали его Империей зла. Ликвидировали Конституцию и соответствующую законодательную базу, а меня «пришивают белыми нитками» к закону РФ от 1993 года, хотя из ГРУ ГШ ВС СССР я ушел 35 лет назад. Вот такие получаются пироги. Хотя по Конституции (ст. 51) закон обратной силы не имеет, но прокурора содержание Конституции не смущает. Он не обращает внимания и на то, что Конституция также отменила военную цензуру. И отныне вся, якобы, ответственность лежит на тех, кто имел дело с секретами государства. Я хотя и не имел такого отношения более 35 лет, но прокурор считает это также вполне уместным.

Разумеется, прочитав эту «бумагу прокурора», в которой он умудрился написать «вооруженные силы» с маленькой буквы в контексте «ГРУ ГШ вооруженных сил РФ», я окончательно разуверился в данной формальной отписке на жалобу моего адвоката Ключника М.А. В конечном итоге, я отказался подписывать подобный протокол, который мне распечатал следователь. Правда, я подписал его, но указал, что с подобными выводами прокуратуры не согласен. Вот такая ситуация впервые произошла в положении следователя. Он не знал, что в таком случае надо делать и хотел даже пригласить своего начальника. Но решили, что вот-вот, где-то к концу месяца, наконец-то, должна прийти экспертиза на мою книгу, а там уже будет видно, что делать и как быть.