Дмитрий Силкан - Владимир Высоцкий. Человек народный

Начну с главных претензий… Боже, прямо какое-то «дежавю»! Опять про «невзыскательность публики», про «потрафить низменным вкусам». Что, в конечном итоге, опять сводится к уже обозначенному выше «поэту толпы». Увы, как-то других претензий к поэтическому дару Высоцкого никто из коллег по поэтическому цеху так и не выразил!

Валерий Хатюшин:Потребности публики, в массе своей — мелки и примитивны. Ей подавай что-нибудь незатейливое, лучше острое и с грубым юмором — и поголовный успех обеспечен. И что? Получается, что автор ревущего из всех окон шлягера — и есть настоящий поэт? Высоцкий писал для чрезмерно широкой, слишком неразборчивой публики, и потому был любим в столь громадной массе. Конъюнктура бывает всякая: официозная и мещанская. Последняя отвечает мелким сиюминутным запросам и вкусам обывателей, часто подпорченным. Так вот песни Высоцкого и есть самая настоящая мещанская конъюнктура. Он знал, на кого и для кого работал, чувствовал потребности своей аудитории. Служил ей верой и правдой, а за свою популярность регулярно оплачивал все новыми и новыми вульгарно-ерническими безделками, не имеющими к поэзии никакого отношения!

Сергей Соколкин:Народу, чем проще — тем лучше! «Распоряжусь своей субботою…» Народу понятно: нет красивостей, все просто. Отчасти, извините, это рассчитано на совсем невзыскательный поэтический вкус. Выражается интерес именно такого человека. Возможно, академик какой-то плевался или воспринимал с юмором, а сантехник — тот с очень большим энтузиазмом воспринимал: потому что «как про себя». Высоцкий осознанно выбрал стезю именно песенную, а не поэтическую. Поэт — это тот человек, который открывает миру нечто неведомое; приходит в мир, чтобы сказать не сказанное ранее Слово. Высоцкий — не произносил «новое слово»: он просто отображал настроение окружающих его людей. Чаще всего — это даже не его поэтическое слово: подслушанное, подсмотренное, подхваченное и так далее. В этом и его заслуга, и его беда.

Константин Кедров:Тогда время такое было, что многие актеры ринулись графоманить. Например, у коллеги Высоцкого по театру, Леонида Филатова — идет уже полная графомания, стопудовая. Но она опять же популярна, потому что совпадает с невзыскательными вкусами среднего слоя. Конечно, человеку, который читает Мандельштама, Пастернака — это все смешно читать! А инженерно-технические работники, «итеэры», съедают все, за милую душу. Они стали думать, что это и есть настоящая поэзия. Куда ни придешь, хвастаются: а у меня, вот, все записано Высоцкого! У него есть, конечно, какие-то удачные высказывания, но, конечно, назвать этой поэзией я не могу. В ней есть то, что в сегодняшнем сленге — словесный поток. Очень много слов, но они — не всегда оправданы!

Даже и не знаю, как можно найти консенсус между поэтами и «не поэтами». Слишком разное, видимо, у них понимание поэзии, как явления.

В результате — если следовать сказанному! — приходится признать, что существует на свете некая поэзия «для души», которую можно воспринимать сердцем, интуитивно или еще каким-то иррациональным способом. И искренне восхищаться красотой строк.

А есть другая поэзия — та, что являет себя исключительно «по гамбургскому счету»! Как особая искусная пиитика, недоступная профанам. Как некое проявление внеземных, надбытийных «поэтических эмпиреев».

…Это если я правильно понял. Пусть читатель меня поправит, если что.

А в результате — две непримиримые точки зрения. Одна — восторженная.

Дмитрий Дарин:Владимир Семенович Высоцкий входит, по моему убеждению, в пятерку оправдательных, критериальных поэтов, без преувеличения, кудесников русского слова: Ломоносов, Пушкин, Лермонтов, Есенин, Высоцкий. Хотя, как раз его место в этом ряду, в отличие от Есенина или Пушкина, часто оспаривается. Причем, профессиональными литераторами!

Вторая — скептическая. Не менее часто встречающаяся…

Андрей Добрынин:Странно называть Высоцкого, буквально на каждом углу — гением, великим. Мне не жалко: пусть он будет для кого-то и гений, пусть будет великий. Но мне, становится жалко молодых, начинающих авторов! И вообще народ наш жалко: потому что тогда народ просто перестает понимать: а почему тогда Пушкин — гений? И какая разница вообще между гениальностью, и не гениальностью — все критерии сбиваются абсолютно. А раз сбиваются критерии оценки, значит, умирает литература, умирает поэзия!

…Не знаю, существует ли способ прийти к некоему общему знаменателю: слишком уж полярными выглядят оценки. Думаю, в данном случае каждый останется при своем мнении. И здесь имеет смысл разве что попробовать обсудить саму поэтическую ситуацию того времени. Потому как даже заявление, высказанное в лучших традициях нигилизма, «Высоцкий — не гениальный поэт» — совершенно ничего еще не значит! Сразу хочется спросить: по сравнению с кем? Если брать признанный мировой ряд поэтических гениев — Шекспир, Байрон, Данте, Петрарка, Гёте, Шиллер, Лопе де Вега, Малларме, Бодлер и так далее, — то увидим, что поэтов, пишущих по-русски, туда и не так-то уж чтобы много готовы включить! Ряд прогрессивных западных литературоведов отказывают в месте среди всех этих гениев даже Александру Сергеевичу Пушкину! Дескать, как выдающийся реформатор национального литературного языка — разумеется. А вот как поэтический гений — большой вопрос. Мол, много встречается в его творчестве вторичного и откровенно подражательного…

Поэтому, может и существует особый резон в словах тех экспертов, которые предлагают рассматривать гениальность поэтов исключительно в контексте их времени.

Сергей Сибирцев:Глупо сравнивать Высоцкого с некой абстрактной мировой литературой, что длится как бы вне времени! Гомер был гениален — и для своего времени, и много, много позже. Но сейчас его вещи, если их рассматривать по модулю, без привязки ко времени создания произведений — вызывают лишь недоумение. Во всяком случае — не выдержат конкуренции со многими более поздними вещами, созданными блестящими литераторами! Как и все эти скучные гекзаметры Античности: вне контекста своего времени они смотрятся довольно жалко. Есть же поэты Золотого века, поэты Серебряного века… И Боратынского нет смысла сравнивать с Мандельштамом. Высоцкого, как поэта — прежде всего, есть смысл рассматривать в контексте его времени: всех этих шестидесятников, скажем. И вплоть до времени конца советской поэзии как таковой.

Думаю, разумное зерно в этом предложении имеется. Тем более что именно в контексте времени точки зрения на значение поэтического творчества Высоцкого сходятся — как у его сторонников, так и у противников.