Дмитрий Силкан - Владимир Высоцкий. Человек народный

Интересно отметить, что восприятие Высоцкого, как практически предтечи отечественного рока идет не только от его исполнительского драйва и острой социальной направленности песенных текстов, но и непосредственно от его «композиторских пристрастий».

Алексей Певчев:Когда Высоцкого называют первым российским рокером это, в принципе, верно. Он первым стал особое внимание уделять энергетике песни, форме ее подачи, концертному драйву. А для этого какой-то особый уникальный дар мелодиста и не нужен. Хотя, безусловно, в нужной степени он им обладал. Но давайте рассмотрим тот же музыкальный ряд Высоцкого. Ведь, по большому счету, то, что он играет — совсем не то, что присуще авторскому аккомпанементу. Это классический «рифовый» подход: как, скажем, у The Rolling Stones и других рок-команд, сделавших ставку на особую энергию исполнения и на лежащий в основе мелодии «риф».

Конечно можно возразить: мол, сейчас творчество Высоцкого можно подогнать подо что угодно. А вот сам он очень бы удивился, если бы его песни классифицировали как образцы рок-культуры. Так ведь нет. Есть свидетельства, что Высоцкий как минимум знал о подобной оценке своего песенного творчества.

Лев Черняк:Высоцкий сам как-то на концерте 1979 года сказал, что ему, с такими вокальными данными, давали настойчивые советы петь рок. И даже пропел несколько слов в стиле рока. Тем более что отечественный рок, в отличии от западного, зачастую обладал более глубоким текстовым смыслом. Но все же Владимир Семенович больше тяготел к западным группам, чем к советским эстрадникам.

Западные музыканты также были знакомы с творчеством Высоцкого. Правда, получить такую феноменальную известность, как в Советском Союзе, ему там не удалось.

Сергей Жильцов:Я знаю, что многие роковые музыканты чтут память Высоцкого. И не только роковые, но и попсовые — причем, не только наши! Элтон Джон, например, приезжал на могилу к Высоцкому. Думаю, что музыканты, играющие рок, восхищаются его манерой подачи песен, драйвом. Ценят его отношение к текстам, их жесткую социальную направленность.

Разумеется, тема «композиторский талант Высоцкого» — очень непростая. Как, впрочем, непростой был подход самого Высоцкого к сочинению музыки. В нем можно увидеть и муки творчества, и стремление довести мелодию до совершенства…

Сергей Жильцов:Высоцкий иногда песню изначально задумывал, в ритме вальса. А потом, в конце работы над ней, она вдруг становится маршевой. По его словам, песня даже, и смысл могла менять из-за этого. Например, песня «Полководец с шеею короткой» — идет сначала как шутка, перебором легким наигрывается, а потом, к концу жизни, Высоцкий делает из нее такую маршевую вещь. Она у него совсем по-другому уже звучит! Или песня «Братские могилы» — тоже писалась как вальс сначала, потом стала маршевой. А «Звезды» — наоборот: писались как маршевые, а потом стали вальсом.

Подытоживая приведенные рассуждения, следует отметить, что «композиторская» тема Высоцкого требует серьезного изучения. И, возможно, не одной исследовательской монографии критиков и музыковедов.

Ну а здесь, в конце главы, можно лишь попытаться ответить в общих словах на пару вопросов. Скажем, можно ли Высоцкого считать великим композитором, и поставить в один ряд с Моцартом, Бетховеном, Бахом, Чайковским и прочими признанными мастерами нотных совершенств? Думаю, ответ будет: «Вряд ли…» Хотя с другой стороны — а скольких композиторов, живших во время Высоцкого, можно в этот ряд поставить? Ответ будет, увы, неутешительным…

А второй вопрос: «Был ли Высоцкий талантливым мелодистом, можно ли считать написанную им музыку к песням оригинальной и интересной?» И тут практически все эксперты единодушны: «Несомненно!»

Во время работы над книгой приходилось встречаться и разговаривать о личности и творчестве Владимира Высоцкого с очень разными людьми. Кто-то был ценителем его творчества, кто-то — нет. При этом последние, обычно, на чем свет стоит кляли Владимира Семеновича: мол, такие как он «развалили великую державу», а первые (те, что из поклонников) — восторженно вздыхали: «Если бы не он — потеряли бы мы страну!» Мол, в тяжкие годины смуты лишь он, да такие как он, и помогли выстоять народу!

Соответственно, при этом и сам Высоцкий виделся для одних — государственником, выразителем некоего «исконного» духа страны, носителем глубинной народной философии, вековой мудрости. А другие — воспринимают Владимира Семеновича исключительно «гражданином мира», убежденным космополитом. А в СССР ему-де было очень душно и тесно: ну не мог он, мол, творчески раскрыться в условиях тоталитаризма и всю жизнь лелеял — когда втайне, когда открыто — либеральные ценности.

И та, и другая сторона приводит довольно убедительно звучащие доводы — так что, признаюсь, я сильно озадачился: как же «примирить» эти точки зрения.

Увы, не придумал. Потому просто предоставлю слово экспертам. А возможность сделать вывод — самому читателю.

С одной стороны, есть же и такая позиция: «Истина лежит посередине». Возможно… А с другой — ее вообще в данном случае может и не быть. Потому что «все течет, все изменяется». Странно было бы предполагать, что В.С. Высоцкий имел некую незыблемую, закостеневшую и забронзовевшую систему жизненных взглядов. В том числе и по политическим вопросам. Скорее всего, в какой-то момент времени — больше склонялся к чему-то одному, в другой — возможно, несколько корректировал свою позицию.

В результате — как раз и получаем ту самую «срединную» позицию, к которой склоняется ряд экспертов.

Александр Нотин:Высоцкий — очень противоречив и многогранен. И я бы не пытался его вместить, вдавить в некое прокрустово ложе: антисоветчика или конформиста, скомороха или какого-то бунтаря, диссидента-пересмешника или одесского такого балагура, куплетиста, космополита или патриота-государственника. В случае с Высоцким — все было гораздо сложнее!

Иногда положение Высоцкого «между и посередине» объясняют лишь свойством его характера.

Марина Замотина:Думаю, диссидентство Высоцкого, если оно и было, то очень и очень деликатным: очень «в меру», строго дозированное. Но и особого патриотизма я у Высоцкого не видела никогда. Все было как-то ровно, взвешенно, без крайностей. Он был, все-таки, очень осторожный человек, мне кажется.

Неслучайно так любят вспоминать одно из его интервью, данное на Западе.

Денис Гринцевич:Высоцкий никогда не писал собственно политических песен. Остросоциальные — да, тут он был непревзойденным мастером! Но политикой, как таковой, не занимался! И на вопросы о жизни в СССР, особенно часто задаваемые ему иностранными журналистами, всегда отвечал так: «Меня многое в моей стране не устраивает, но обсуждать это я буду не с вами и не здесь».