Дмитрий Силкан - Владимир Высоцкий. Человек народный

Старшие товарищи по «самодеятельной песне», естественно, несколько «поднапряглись». Тем более когда Высоцкий стал призывать на своих концертах не называть гитарную песню «самодеятельной», а именовать «авторской». А ведь у ребят к тому времени уже бренд практически сложился! Что же теперь: переименовывать КСП в КАП?

Сергей Сибирцев:Я отлично помню то время, когда все эти кеэспэшники буквально брызгали слюной на Высоцкого! Мол, не знаем его и знать не хотим! Кто он, вообще такой? Откуда он взялся? Пришел, тут блатняк какой-то продвигает: хрипит, струны рвет — ни петь, ни играть не умеет! Просто-таки лютая черная зависть чувствовалась к нему! А все потому, что известность и популярность этих кеэспэшников едва ли выходила за пределы десятка доморощенных туристических клубов по всей стране. Этих «лесных бардов» даже могли показать, от случая к случаю, по телевизору, поставить на радио — но народ был как-то отстраненно равнодушен ко всем их творческим потугам. А Высоцкого завороженно слушала вся страна!

Активно не любили Высоцкого не только «широко известные в узких кругах» КСПшные барды, но и их малочисленные адепты — в кедах и с рюкзаками. Потому как объективно не могли «использовать» творчество Высоцкого для своих незатейливых лесных посиделок. Легкозапоминающаяся лирическая зарисовочка, «Мии-ила-ая мо-о-оя, со-о-лны-шко-оо лесно-оое» — вполне себе удачно тянется у костерка: с любым уровнем музыкального слуха и степенью трезвости. А песни Высоцкого — тут другое: едва ли возможно их адекватно повторить! Тут же и собственная личность должна быть созвучной, в определенном смысле — соизмеримой великому барду!

Сергей Нырков:Кеэспэшники Высоцкого очень не любили. И эта нелюбовь идет от того, что его нельзя, просто невозможно адекватно исполнить! Все эти тусовки Клубов самодеятельной песни — воспринимают песни как нечто, что можно весело исполнять хором у костра. Такая традиция идет из глубокого Советского Союза: все степенно рассаживаются — вокруг костра или дома, на кухне — и вдохновенно поют. «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!» — как раз типичный настрой КСП. У Высоцкого не было этого. Его просто невозможно было «спеть хором». Его можно было только послушать. Поэтому я думаю, что Высоцкого если не все, то многие из Клубов КСП слушали — пусть и не открыто! Ценили и знали, что это непревзойденный талант. Но не могли воспользоваться его творчеством, как обычно привыкли с песнями других авторов: песни Высоцкого — так проникновенно мог петь только он сам. Когда пытались это делать другие — получалось «совсем не то», что уж тут говорить!

Авторская песня одними только КСП не ограничивалась. Многие актеры, сценаристы — также брали в руки гитару, исполняя песни собственного сочинения. И также сталкивались с тем, что их начинали сравнивать с Высоцким. Причем практически всегда — не в их пользу.

Сергей Соколкин:Первые вещи Высоцкого были написаны и спеты в 60-х годах. Мне рассказывал Михаил Иванович Ножкин, как у него брали интервью. Спрашивают: «Вы знали Высоцкого?» Короткий ответ: «Конечно, знал». Снова спрашивают: «А как он на вас повлиял?» Отвечает: «А как вы считаете он мог на меня повлиять, если первые песни Высоцкого — это мои песни?» Какие вещи ранний Высоцкий взял у Ножкина? Например песню «А на кладбище все спокойненько».

Интересно, что я так и не нашел в интернете записей Высоцкого, где бы он исполнял эту песню Ножкина. Или даже заслуживающие внимание упоминания об этом. Выложены какие-то шипящие аудиозаписи с древних кассет — указано, что это «Кладбище. Исполняет Высоцкий». Но только голос-то Михаила Ножкина! О чем, кстати, информируют комментаторы данных постов. И автор, ностальгирующий по безвозвратно ушедшей юности, явно недоумевает: «Простите, не знал! Мне, мол, кассета без подписи в свое время попалась. Я и подумал, что это Высоцкий». И чтобы уж совсем «добить» своей эрудированностью, невинно добавляет: «А кто это, Ножкин?»

Лев Черняк:Я несколько лет назад общался с Михаилом Ивановичем Ножкиным. Случайно встретился с ним в Доме кино. Помню, тогда спросил: «А могу ли я поговорить по поводу ваших встреч с Высоцким?» Он с готовностью отозвался: «Звони сегодня вечером!» Но когда мы начали общаться по телефону, сразу же недовольно спросил: «А что, вы разве Высоцкого поэтом считаете? Увлекайтесь лучше Некрасовым!» Чувствую — беседа как-то не клеится. Думаю, сейчас ведь повесит трубку, нужно как-то поддержать разговор! Поэтому перевел немного тему. Только успел начать фразу: «А вот ваши песни…» И даже не успел закончить свой вопрос! Я был просто потрясен: Михаил Иванович не меньше чем полчаса пел мне — а капелла! — свои песни по телефону! Потом сам назначил мне встречу в метро — принес и подарил свои диски, при этом подписав их. Но о Высоцком он мне все-таки рассказал — в одном из последующих телефонных разговоров: «Высоцкий начал свою творческую деятельность с исполнения моих песен!» Это выглядело, как сенсация: исследователям-высоцковедам об этом факте ничего не было известно. Я чуть ли не взмолился: «Ну подтвердите хоть каким-то фактом свои слова! Дайте пленку!» В ответ услышал: «Да, у меня где-то на антресолях лежит — как найду, передам!» Но потом он уже отказался от тех слов, что у него имеется подобная пленка. Сказал: «Просто поверьте мне на слово!»

Кстати, ясности в этом моменте до сих пор нет. Михаил Иванович Ножкин утверждает одно, исследователи творчества Высоцкого — другое. Ну, разве что можно привести еще один аргумент — слова самого Высоцкого на одном из концертов (в городе Киеве, в «ДСК-3», 22 сентября 1971 года). Высоцкому пришла записка из зрительского зала. Дальше — прямая цитата, расшифровка с концертной записи: «Тут написано: «Спойте, пожалуйста, «А на кладбище все спокойненько…» Ну, я не буду петь «На кладбище» — не спою ни за что. Потому что, вот, во-первых, «на кладбище все спокойненько» — зачем нарушать покой? А во-вторых, дело в том, что эта песня не моя — Ножкина. Я чужих песен не пою. Если уж вы так рветесь послушать что-нибудь про покойников, то я спою вам песню про покойников, которая называется «Веселая покойницкая»».

Хотя можно оставить в стороне препирания — кто что у кого заимствовал и кто на кого «больше повлиял». Благо утверждение, что Высоцкому в жанре бардовского исполнения подражают гораздо больше, чем кому бы то ни было, даже самые непримиримые «хейтеры» уже не берутся оспаривать.

Сергей Нырков:В наше время пришли уже новые поэты, которые на Высоцком выросли и которые его по-своему пытаются развивать. И Владимир Семенович уже давно стал предтечей и непререкаемым авторитетом для очень многих авторов. Определенным эталоном в авторской песне, если хотите. Я считаю, что Высоцкий не то, что даже предвосхитил время. Он предвосхитил саму форму выражения авторской песни — многие барды буквально начали с него «списывать».