Джозеф Вексберг - Торговые банкиры [Известнейшие мировые финансовые династии] [litres]

Вначале Лиддердейл подумал, что падение Бэрингов повлечет за собой многие другие банки и охватит весь Сити величайшим кризисом в истории, чего не должно случиться ни при каких обстоятельствах. Лиддердейл верил, что положение Бэрингов не безнадежно. В основе своей дела у них идут неплохо; им нужно только время. Он говорил мало, но послал записку министру финансов с просьбой в понедельник приехать в Сити.

Позже в ту же субботу в банкирском доме Хамбро состоялась совершенно секретная встреча. На ней присутствовали Лиддердейл и два партнера из банка Baring Brothers, лорд Ревелсток и Фрэнсис Бэринг. Они показали Лиддердейлу баланс, который, по словам Лиддердейла, «был достаточно мрачным, но не откровенно и не определенно мрачным». «Более точные цифры» Бэринги обещали предоставить к утру понедельника. Больше почти ничего не говорилось. Покинув банкирский дом Хамбро, Лиддердейл решил, что не позволит Бэрингам испортить себе выходные. Он поехал домой, а в воскресенье повел своего маленького сынишку в зоологический сад.

Тем временем Гошен получил записку Лиддердейла и нашел ее «очень тревожной», если верить его дневнику. У него-то выходные определенно были испорчены. Он понимал, что источником всех зол стали либо Бэринги, либо утечка золота из Английского Банка. «А если окажется, что причиной всего Бэринги, по сравнению с тем, что происходит сейчас, 1866 год покажется пустяком», – писал он.

(10 мая 1866 г. крупный лондонский учетный дом Overend, Gurney & Co. прекратил выплаты; его задолженность составляла почти 19 млн фунтов стерлингов. На следующий день, в «черную пятницу» для Англии, «Сити охватил ужас, люди осаждали банки, консоли упали до 84», – как сообщал сэр Джон Клапам, историк Английского Банка.)

Когда утром в понедельник Гошен прибыл в Английский Банк, он обнаружил там «двух видных представителей Сити» (которых министр финансов тактично не называет по именам), «причем оба пребывали в унынии». Его сразу же провели в кабинет управляющего; Лиддердейла он нашел «в гораздо более мужественном состоянии».

«Вы испортили мне воскресенье», – заметил Гошен. Потом он сел и молча выслушал доклад Лиддердейла. Было решено, что Английский Банк ни в коем случае не станет вмешиваться в том случае, если банк объявит о своей неплатежеспособности. Но, если Бэринги окажутся платежеспособными, Гошен обещал оказать «всю поддержку, которая в его власти».

«Я сказал, что крупные банкирские дома должны объединиться и выдать необходимые гарантии», – записал позже Гошен в своем дневнике. Выйдя из Английского Банка, потрясенный министр финансов отправился проконсультироваться с премьер-министром и с У.Г. Смитом, государственным казначеем.

Тем временем Лиддердейл выяснил, что резерв Английского Банка составляет 10 млн 815 тыс. фунтов стерлингов – «чего совершенно недостаточно, если возникнут серьезные сомнения в платежеспособности Бэрингов». Тем не менее он считал, что банк «необходимо защитить». Он попросил министра финансов обратиться к Ротшильдам, чтобы с их помощью получить несколько миллионов от Банка Франции; кроме того, решено было запросить правительство Аргентины «по поводу сомнительных ценных бумаг». Скорее всего, Лиддердейл понимал, что вторая задача окажется трудной, почти невыполнимой.

Гошен обратился к Ротшильдам, которые выступили посредниками на переговорах с Банком Франции в Париже. Банк Франции обещал ссудить Английскому Банку 3,5 млн фунтов стерлингов золотом.

В среду, 12 ноября, Бэринги представили свой баланс. Хотя их пассив составлял 21 млн фунтов стерлингов, актив составлял 24 и ¾ млн фунтов. Однако – и в этом заключалась вся сложность – активы включали на 5¾ млн фунтов аргентинских займов и на 2 млн уругвайских займов, которые «временно» не могли быть реализованы. Стало ясно: если Бэринги получат необходимое время и помощь – немедленно, не дожидаясь, пока острый кризис перейдет в откровенную панику, – все еще может окончиться хорошо.

Гошен пишет в дневнике о том, как «умно и энергично» Лиддердейл повел дела с Ротшильдами. Учредили «Аргентинский комитет» во главе с лордом Ротшильдом. К полудню среды из Парижа прибыли 3 млн фунтов золотом. Еще 1 млн 150 тыс. фунтов золотом было куплено непосредственно в России.

(«Люди за сценой, – как позже, 22 ноября, писали в журнале «Экономист», – хотя и держали язык за зубами, прекрасно понимали, чем вызвана покупка золота в России и заем у Франции».)

Для людей Викторианской эпохи скрытность была не пустым словом. «Люди за сценой» в самом деле не болтали. В пятницу, 14 ноября, к Лиддердейлу пришел Джон Даниэль, важная в Сити фигура, участник Mullens & Co., брокерской фирмы, проводившей операции с государственными облигациями и другими финансовыми инструментами по поручению правительства. Даниэль попросил управляющего Английским Банком представить отчет.

«Говорят, грядет что-то ужасное, – сказал Даниэль. – И называют имена на высоком уровне – на самом высоком».

Лиддердейл отчета не представил. И министр финансов Гошен «категорически» отказался помогать Бэрингам. Он указал, что открытое вмешательство правительства потребует обращения к парламенту, что только «подольет масла в огонь».

Неясно, кто первый упомянул коллективную гарантию. Почти все главные участники событий в воспоминаниях и дневниках утверждали, что такая мысль приходила им в голову. Возможно, Лиддердейл не кривил душой, когда писал: «Такая мысль посетила нас всех на очень раннем этапе». У.Г. Смит, первый лорд казначейства, обещал послать Лиддердейлу чек на 100 тыс. фунтов, «чтобы доказать, что Бэрингов можно спасти только посредством частных гарантий». Он не поддерживал с Бэрингами абсолютно никаких связей. «Предлагая гарантию, я руководствовался исключительно заботой об общественном благе, – писал он позже Лиддердейлу. – Я считал, что банкротство Бэрингов обернется национальной катастрофой».

Ночью в пятницу Гошен уехал из Лондона, чтобы выступить в Данди, – его речь была запланирована заранее. Ловкий ход! Если бы министр финансов отменил поездку, новость могла бы вызвать панику, которую все так боялись. Как всегда, верхи Англии продемонстрировали способность в минуту опасности держаться невозмутимо. Особое присутствие духа Лиддердейл проявил в пятницу. Когда векселя Бэрингов хлынули в Английский Банк, он незаметно вышел через хранилище слитков и, отойдя подальше, сел в экипаж и отправился в Уайтхолл. Он надеялся, что его никто не видел. Теперь он знал о Бэрингах все. Баланс доказывал их платежеспособность, но для того, чтобы расплатиться с текущими задолженностями, им понадобится «восемь или девять миллионов». «Эта мрачная мысль» вертелась в голове у Лиддердейла, когда его экипаж ехал к Уайтхоллу.