Джозеф Вексберг - Торговые банкиры [Известнейшие мировые финансовые династии] [litres]

Рядом с картиной висел отчет о передаче золота Веллингтону 1815 г. Немногие торговые банки могут похвастать такими значительными атрибутами прошлого.

Я задал очевидный вопрос:

– Что значит «быть Ротшильдом»?

Джейкоб ответил не сразу:

– Не думаю, что это сильно отличается от того, чтобы «быть» кем-то еще. Конечно, я всегда сознавал, какую фамилию я ношу. Меня с детства приучили уважать ее. Кроме того, остается сильное желание поддерживать и развивать ее традиции.

Ротшильды всегда называют «Ротшильдами» других членов семьи – у них крайне развита клановость. Историки утверждают: родственные браки – главная причина сохранения богатства и семейного сходства. Из 59 браков, заключенных в XIX в., половина была заключена внутри семьи. Джеймс, один из братьев-основателей, женился на своей кузине Бетти. Из их пяти детей четверо женились или вышли замуж за Ротшильдов. Из пяти детей Калмана четверо женились на Ротшильдах. А из семи детей Натана Майера четверо женились на Ротшильдах.

Многие чужаки уверяют – а многие Ротшильды отрицают, – что такие систематические межродственные браки совершались сознательно; такой была династическая политика, введенная предком Майером Амшелем. Ротшильды же считают: просто их мужчины находили своих двоюродных и троюродных сестер более привлекательными, чем других женщин. Возможно, так и есть. Как бы там ни было, деньги оставались «в семье». Несмотря на очевидный риск, все обернулось хорошо. Кроме того, межродственными браками можно объяснить преданность Ротшильдов своей семье и своей вере.

– Какое, по вашему мнению, самое главное единственное требование, предъявляемое к торговому банкиру? – спросил я у Джейкоба.

На сей раз он ответил сразу:

– Если нужно назвать единственное требование, то это честность. Без полной честности не может быть полного доверия. Такое доверие, наша деловая репутация, – наше самое важное ценное качество.

Джейкоба сделали полноправным партнером лишь через несколько лет после того, как он покинул Оксфорд. Подобные решения всегда даются нелегко; старшие партнеры, должно быть, хорошо к нему относились. Даже сегодня почти все Ротшильды-мужчины «идут в банк», но во многом лишь от их способностей зависит, насколько далеко они там продвинутся. Благоприятное мнение членов семьи подтверждается видными торговыми банкирами из Лондона, Парижа и Нью-Йорка, которые называют Джейкоба многообещающим представителем младшего поколения.

Отец Джейкоба, лорд Ротшильд, получил образование в Харроу и Кембридже, а Джейкоб учился в Итоне и Оксфорде. (По традиции Ротшильды учатся в Харроу и кембриджском Тринити-колледже). В 1959 г. он с отличием окончил исторический факультет, что явилось вполне подходящей подготовкой к работе в торговом банке. Впрочем, о карьере ученого он никогда всерьез не задумывался. Он хотел стать «Ротшильдом-банкиром», хотя и вырос в совсем другой среде.

В доме Джейкоба никто не говорил о финансах, зато всегда рассказывали о других Ротшильдах, правда, без лишней восторженности, к которой привыкли принцы крови. Джейкобу не внушали, что «быть Ротшильдом» – тяжкое бремя. Вместо этого у него развивалось чувство спокойной гордости за семью.

– Мы особенно гордимся тем, что банк остается семейным на протяжении шести поколений. Все-таки у Ротшильдов есть способности, а еще им везло в том, что в каждом поколении рождались несколько первоклассных банкиров. Успех любого семейного предприятия недолог, если им не руководят удачливые люди.

Джейкоб вовсе не был тем «маленьким Ротшильдом» из анекдота, которого дворецкий подсаживал в элегантный экипаж. Его семья никогда не жила на широкую ногу, как французские Ротшильды. Англичане в любом случае сдержаннее. Родившись в 1936 г., он вырос во время Второй мировой войны. Кроме того, нельзя забывать о социалистических убеждениях его отца.

Окончив Оксфорд, Джейкоб поступил в банк. Наверное, ему труднее было бы не пойти в банк, но ему нравилось там работать с самого начала. Он научился азам, но, проработав в банке определенный срок, решил на какое-то время сменить обстановку. Уйдя из N.M. Rothschild & Sons, он работал в других учреждениях Сити, позже поехал в Нью-Йорк, где прошел более детальную подготовку в банке «Морган, Стэнли». По словам Джейкоба, в возвышенной, солидной атмосфере инвестиционного банка на Уолл-стрит, принадлежащего к миру «высоких финансов», он чувствовал себя «почти как дома».

– Школы торгового банковского дела не существует, – говорит он. – Никто не читает такого курса. Может быть, какие-то необходимые знания дают в Гарвардской школе бизнеса. Остальное определяется здравым смыслом, опытом, способностью верно оценивать людей и генерировать новые идеи. Вот что стало для меня самым притягательным. Кроме того, многое узнаешь, наблюдая за методами работы и стандартами конкурентов.

У Джейкоба Ротшильда дом в Найтсбридже. По прежним меркам Ротшильдов, это довольно скромное жилье, но оно вполне соответствует нашему веку компьютеров, а не лакеев. Он женат на Серене Данн, рожденной в Англии дочери канадского сталепромышленника сэра Филипа Данна. У них двое детей, Ханна и Бет, – восьмое поколение Ротшильдов.

Мы вспоминали о великих днях ушедшей эпохи, когда одна фамилия «Ротшильд» заключала в себе огромную силу на международной арене, – в те дни, когда короли, послы и министры терпеливо ждали аудиенции в банке.

– Да, наверное, в прошлом наш банк обладал большей властью. Зато сейчас у нас больше возможностей и шире перспективы. Захватывающе крупные операции случаются не так часто, как в прежние времена. Торговое банковское дело стало профессиональнее и больше ориентировано на услуги. Некоторые говорят, что наш банк главным образом занят наблюдением за инвестициями самих Ротшильдов, но любой хорошо информированный человек скажет, что это не так. Мы предлагаем полный спектр услуг, характерных для современного торгового банка. Мы занимаемся не только инвестиционной деятельностью, но и проводим финансовые консультации по слияниям и поглощениям, предлагаем несколько видов андеррайтинга. Мы управляем крупными инвестиционными фондами. И вряд ли кто-то усомнится в том, что мы по традиции занимаем видное место в области операций с иностранной валютой и слитками.

В 1930-х гг. банк почти прекратил размещение государственных и иностранных займов, своих традиционных «фирменных блюд», но затем последовало оживление. В сотрудничестве с другими торговыми банками Ротшильды успешно выпустили займы для Японии, Австрии, Португалии и взяли на себя ведущую роль в выпуске крупных займов в Дании и Швеции. Лондонские Ротшильды уверяют, что на коммерческой карте мира нет особой «территории Ротшильдов». Правда, они признают, что Ротшильды «особенно сильны» в Европе, Бразилии и восточной половине Канады.