Михаил Антонов - Провидец Энгельгардт

В свете сказанного не может не удивлять то, что к тому времени, когда перед СССР практически встала задача коллективизации сельского хозяйства, российская интеллигенция напрочь забыла теоретические разработки Энгельгардта и опыт эффективного хозяйствования, накопленный им. А раз не был использован отечественный опыт, пришлось обращаться за чужим.

Итак, Энгельгардт был убеждён, что спасение России – в передаче всей земли тем, кто её обрабатывает, крестьянам, и в переходе их к её коллективной обработке. В СССР вся земля была национализирована, крестьяне землю получили. А к коллективной её обработке они переходить не спешили. Надел каждого крестьянина состоял из нескольких полос, разбросанных в пространстве. Это было результатом справедливого раздела земли: каждому досталось по полоске хорошей, похуже и плохой земли. Много земли занимали межи между частными хозяйствами, о земле часто возникали споры между хозяевами. О применении машин для обработки земли при таком землепользовании нечего было и думать. Ясно было, что такая деревня не могла дать достаточно товарного зерна, его едва хватало на прокорм семьи и на семена. Не могла такая деревня и выделить работников на входившие в строй промышленные предприятия и на стройки новых заводов. В деревне снова набирали силу кулаки. Как более грамотные и пристально следящие за веяниями общественной жизни, они во многих сельских местностях получили на выборах в Советы большинство мандатов и становились довольно мощной политической силой, могущей при любом остром экономическом или социальном кризисе попытаться свергнуть Советскую власть. Центр получал бесчисленное количество жалоб из деревень на засилье кулаков и на чинимый ими беспредел в симбиозе с низовыми органами государственной власти. А время не ждало. В мире снова запахло большой войной, и не было сомнений в том, что в неё непременно попытаются втянуть и СССР. Страна нуждалась во всесторонней модернизации, в особенности в индустриализации, а она без коллективизации сельского хозяйства была невозможной. И дело коллективизации села взяло в свои руки Советское государство.

В дальнейшем изложении материалов этой главы не обойтись без ссылок на фундаментальный труд Сергея Кара-Мурзы двухтомник «Советская цивилизация». В его понимании «коллективизация – это глубокое революционное преобразование не только села и сельского хозяйства, но и всей страны… Именно в ходе этой реформы были, видимо, допущены самые принципиальные ошибки с самыми тяжёлыми последствиями за весь советский период (не считая стадии демонтажа советского строя после 1988 г.). Тот факт, что советское государство пережило эту катастрофу, говорит о его большом потенциале и запасе доверия, которое возлагал на него народ».

И Сталин в беседе с Черчиллем признал, что коллективизация была самым трудным испытанием для Советской власти. Вот как Русская служба Би-Би-Си (видимо, со слов самого Черчилля) излагает этот эпизод:

«Во время одной из союзнических конференций Второй мировой войны Сталин сказал Черчиллю, сунувшемуся к нему с соболезнованиями по поводу огромных людских потерь СССР: «При коллективизации мы потеряли не меньше».

«Я так и думал, ведь вы имели дело с миллионами маленьких людей», – заметил Черчилль.

«С десятью миллионами, – ответил Сталин. – Всё это было очень скверно и трудно, но необходимо. Основная их часть была уничтожена своими батраками».

Кара-Мурза продолжает:

«Поначалу образование колхозов шло успешно, крестьяне воспринимали колхоз как артель, известный вид производственной кооперации, не разрушающий крестьянский двор – основную ячейку всего уклада русской деревни. Более того, идея совместной обработки земли, производственной кооперации, существовала в общинном крестьянстве давно, задолго до коллективизации и даже до революции. Коллективизация виделась как возрождение и усиление общины».

Разумеется, такое представление о коллективизации имело мало общего с её подлинными целями. Коллективная обработка обобществлённой земли, когда каждый крестьянин выезжал на работу со своей лошадью и своей сохой, не приводила бы к ликвидации аграрного перенаселения деревни, не высвобождала бы трудовые ресурсы для возникающей индустрии и связанных с этим гигантских строек. И в организационном отношении при этом повторялись бы описанные Энгельгардтом ситуации: шестеро работников приехали, а двое запаздывают. Шестеро ждут двоих. И опять раздавались бы голоса: «Вот если бы я работал на своём наделе…» Обобществление орудий труда и отличало колхоз от «товариществ по совместной обработке земли» и других по лукооперативных объединений крестьян.

И «вскоре, однако, оказалось, что обобществление заходит так далеко (в колхоз забирался рабочий и молочный скот, инвентарь), что основная структура крестьянского двора рушится. Возникло сопротивление, административный нажим, а потом и репрессии. 2 марта 1930 г. в «Правде» была напечатана статья Сталина «Головокружение от успехов» с критикой «перегибов». Нажим на крестьян был ослаблен, начался отток из колхозов, степень коллективизации, которая к тому моменту достигла 57 % всех дворов, в апреле упала до 38, а в июне до 25 %. Затем она до января 1931 г. стабилизировалась на уровне 2224%о, а потом стала расти вплоть до 93 % к лету 1937 г.

Много было написано о «перегибах» в коллективизации: вопреки намеченным в центре темпам, местные парторганизации, а с ними и органы власти, стремились силой загнать крестьян в колхозы за невероятно короткий срок, развивая при этом огромную энергию и упорство. «Развёрстка » на число раскулаченных означала предельные цифры (типа «раскулачить не более 3%о хозяйств») – но они во многих местах перевыполнялись. Поскольку непосредственно коллективизацией на местах занималось не менее миллиона партийных и советских работников, речь идёт о массовом явлении, которое нельзя объяснить карьеризмом отдельных чиновников. Перед нами явление, отражающее то особое состояние людей, которое и было движущей силой тоталитаризма – массовая страстная воля выполнить признанную необходимой задачу, не считаясь ни с какими жертвами. Центральные органы советского государства часто должны были сдерживать рвение местных…

Процесс коллективизации в 193132 гг. принял катастрофический характер (он был усугублён снижением из-за недорода сборов зерна в 1932 г. до 68,4 млн. т против 83,5 в 1930 г., спадом поголовья коров и лошадей вдвое, овец втрое). Этот кризис завершился страшным голодом зимы 19321933 г. с гибелью большого числа людей (в основном на Украине). Судя по статистике рождений и смертей, на Украине от голода умерло около 640 тыс. человек. Считается, однако, что был большой недоучет смертей. Ряд зарубежных исследователей считают, что всего от голода умерло 34 млн. человек.