Альвар Нуньес Кабеса де Вака - Кораблекрушения

Индейцы, узнав о неудаче, которая нас постигла, и о нашем бедственном положении, сели с нами, и от горя и жалости, что им привелось увидеть нас в подобном несчастье, все они разрыдались. Они плакали от всего сердца и так сильно, что их можно было слышать издалека, и длилось это более получаса; а то, что эти люди, такие неразумные, дикие и грубые, так из-за нас сокрушались, заставило меня и всех нас страдать еще больше и еще глубже понять и почувствовать наше горе.

Когда плач утих, я обратился к христианам и сказал, что они, если хотят, могут просить индейцев, чтобы те взяли их по своим домам; но некоторые из наших людей, побывавшие раньше в Новой Испании, ответили, что не следует просить об этом, ибо если индейцы возьмут нас по домам, то они потом принесут нас в жертву своим идолам. Однако, поскольку не было никакого иного спасения и поскольку любой другой путь еще скорее и вернее привел бы нас к смерти, я не стал обращать внимания на эти разговоры и первый попросил индейцев отвести нас в свои дома; индейцы показали, что сделают это с большим удовольствием, но чтобы мы немного подождали, а затем они выполнят нашу просьбу. После этого тридцать человек из них нагрузились дровами и пошли в свои дома, которые находились довольно далеко от этого места, а мы с остальными ждали их почти до ночи, когда они вернулись, взяли нас и быстро повели к себе. Поскольку был сильный холод и индейцы опасались, чтобы кто-нибудь из нас не умер в пути и не упал бы в обморок, они развели на дороге через равные промежутки четыре или пять больших костров, и у каждого из этих костров мы обогревались. Когда индейцы видели, что мы согрелись и собрались с силами, они вели нас к следующему и с такой быстротой, что у нас подкашивались ноги. Таким образом мы дошли до их домов и там увидели, что для нас приготовлен отдельный дом и в нем разведен сильный огонь.

Спустя час после нашего прихода индейцы начали плясать и устроили большой праздник, который продолжался всю ночь. Нам этот праздник не доставил никакого удовольствия, и мы не могли уснуть, ожидая, когда нас начнут приносить в жертву, но утром индейцы снова дали нам рыбу и съедобные коренья и так хорошо с нами обращались, что мы немного успокоились и стали меньше опасаться жертвоприношения.

В тот же самый день я увидел у индейца один из наших подарков, но обратил внимание, что эта вещь была не из тех, что мы раздавали здешним индейцам, я спросил, откуда они ее взяли, и они показали знаками, что им дали ее другие люди, похожие на нас, и что эти люди находятся сзади по побережью [66] Здесь и дальше автор употребляет выражения «впереди по побережью» и «сзади по побережью», имея в виду общее направление движения испанцев: напомним, что они двигались вдоль берега на запад к Пануко. , то есть в той стороне, откуда мы пришли.

Узнав это, я послал туда двух христиан и двух индейцев, которые должны были показать им дорогу, и совсем недалеко от нас они столкнулись с теми христианами, которые тоже шли искать нас, потому что индейцы, оставшиеся там, рассказали им о нас. Были эти христиане капитаны Андрес Дорантес и Алонсо дель Кастильо со всеми людьми из своей лодки.

Придя к нам, они ужаснулись, увидев, какими мы стали, и очень сокрушались от того, что им нечего было нам дать, ибо не имели они другой одежды, кроме той, что была на них надета. Они остались с нами и рассказали, как пятого дня того же самого месяца их лодка наскочила на скалу полутора лигах от этого места и как они спаслись сами и спасли свои вещи. Мы вместе решили, что надо вновь подготовить их лодку для плавания и что все, кто смогут и пожелают, продолжат на ней свой путь, другие же останутся здесь, пока не выздоровеют, а потом, когда смогут, пойдут вдоль берега, не теряя надежды, что бог выведет и нас на их христианскую землю. И как мы решили, так и поступили, но прежде чем спустили лодку на воду, умер Тавера, кабальеро из нашего отряда, а лодка, на которую мы читывали, оказалась уже ни на что не годной, она не могла даже держаться на воде и затонула сразу, как только спустили. А поскольку мы были такими, как я уже рассказал, и большинство из нас осталось нагими, и погода была совершенно неподходящей, чтобы идти пешком и переплывать реки и заливы, и не было у нас ни необходимых припасов, ни возможности достать их, решились мы на то, что подсказывала нам нужда, а именно: зимовать в этом месте. И решили мы также, что четыре человека из числа самых крепких пойдут в Пануко, который, как мы думали, находится недалеко от нас, и да поможет им господь наш бог дойти туда, там они сообщат, что мы остались на этом острове, и расскажут от наших бедах и лишениях.

А были эти четверо очень хорошими пловцами, одного звали Альваро Фернандес, он был португалец, плотник и матрос, другого звали Мендес, третьего — Фигероа, он родом из Толедо, четвертого — Астудильо, родом из Сафры. Они взяли с собой одного индейца с этого острова.

Через несколько дней после того, как ушли эти четверо христиан, начались сильные холода и бури, поэтому индейцы не могли больше Доставать съедобные коренья и не приносили ничего из зарослей тростника, где ловили рыбу; дома же плохо укрывали от ветра, и люди начали умирать, а пятеро христиан, которые жили в хижине на берегу, дошли до последней крайности и съели друг друга, так что остался только один, который, поскольку он был один, никого больше не мог съесть. Имена этих людей: Сьерра, Дьего Лопес, Корраль Паласьос, Гонсало Руис.

После этого случая индейцы сильно изменились. Они были очень возбуждены; несомненно, если бы они увидели раньше, что там происходит, они убили бы этих людей и все мы оказались бы в тяжелом положении. И вот за короткое время из восьмидесяти человек, прибывших туда на двух лодках, в живых осталось только пятнадцать; а после того как поумирала большая часть наших людей, на индейцев напала какая-то болезнь желудка, из-за чего половина из них умерла. Тогда они стали подозревать, что мы насылаем на них смерть. Уверовав в это, они договорились между собой убить всех нас, кто еще оставался в живых. Когда они уже собирались исполнить свой замысел, индеец, который держал меня при себе, сказал им, что не следует думать, будто это мы их убиваем, ибо если бы мы обладали такой властью, то легко могли бы избежать смерти стольких наших людей, а ведь они видели, как наши люди умирали и мы не могли спасти их; и что, к тому же, нас осталось очень мало, и от нас им не будет никакого вреда, ни ущерба, поэтому лучше всего оставить нас в покое. На наше счастье, другие индейцы вняли его словам и последовали его совету, и таким образом он предотвратил наше убийство. А остров этот мы назвали островом Злосчастья.