Альвар Нуньес Кабеса де Вака - Кораблекрушения

Индейцы, жившие на острове, были высокими, хорошего сложения; они не имели иного оружия, кроме луков и стрел, но этим оружием они пользовались весьма искусно. Мужчины там протыкают себе сосок на груди, а некоторые и оба, а в отверстие они вставляют тростник длиной в две с половиной пяди и толщиной в два пальца; протыкают они также и нижнюю губу и вставляют в нее тростинку толщиной в полпальца. Женщины у них много работают. Жилища на этом острове строятся на время с октября по конец февраля. В пищу используются уже упомянутые мной коренья, которые достают из-под воды в ноябре и декабре. В это время рыбы у индейцев нет и они едят тростник, а после этого времени едят коренья. В конце февраля индейцы в поисках пищи уходят в другие места, потому что коренья начинают прорастать и становятся несъедобными.

Нигде в мире нет людей, которые сильнее бы любили своих детей и больше бы заботились о них, чем индейцы; когда случается, что у кого-нибудь умирает сын, его оплакивают родители, родственники и весь народ [67] По своим религиозным воззрениям индейцы прерий были анимистами: они считали, что в основе всех явлений и объектов природы скрыта могущественная сверхъестественная сила, проявляющаяся в бесчисленных духах (у дакота, в частности, эта могущественная сила называлась ваканда или вакан-танка). Существовали культы стихий, животных. Индейцы верили в существование загробного мира, куда после смерти уходят души умерших. В погребальных плачах, которые описывает Кабеса де Вака, давались различные наставления душе умершего. . Оплакивают его ровно год, и происходит это так: каждое утро перед рассветом начинают плакать родители, а за ними все остальные, и то же повторяется в полдень и с наступлением ночи; когда же пройдет год, те, кто оплакивал умершего, устраивают по нему панихиду и смывают с себя черную краску, которой были покрыты все это время. Точно так же индейцы оплакивают каждого покойника, за исключением стариков, на которых они обращают мало внимания, говоря, что их время прошло, что от них нет никакой пользы и они только занимают место и отнимают еду у детей. Обычно своих мертвых индейцы хоронят, но если среди них есть знахари, то мертвых сжигают, а пока огонь горит, устраивается большой праздник и все пляшут; из костей они делают порошок, и, когда пройдет год, во время панихиды все пускают себе кровь, а родственникам покойного дают выпить порошок из костей, разведенный в воде.

Каждому разрешается иметь только одну жену, но знахари пользуются большей свободой, у них может быть две или три жены; а между женами царит мир и согласие. Когда чья-нибудь дочь выходит замуж, тот, кто берет ее в жены отдает ей все, что убьет на охоте или поймает на рыбной ловле, а она относит это в дом своего отца, не смея ни взять, ни съесть что-нибудь из добычи; а из дома отца она приносит еду своему мужу. Ни отец и ни мать не могут входить в дом ее мужа, а муж не может входить в дом тестя, или в дома шуринов; и если он случайно встретится где-нибудь с ними, то они обходят друг друга на расстояние полета стрелы, при этом все опускают головы и не отрывают взгляд от земли; ибо им не положено ни смотреть друг на друга, ни разговаривать друг с другом. Женщины тоже не могут свободно общаться и разговаривать со свекрами и родственниками мужа; этот обычай распространен от острова более чем на пятьдесят лиг в глубь материка [68] Аналогичные обычаи зафиксированы и у первобытных народов других континентов — среди австралийских аборигенов, среди бушменов. .

Существует там еще такой обычай, что, когда у кого-нибудь умрет ребенок или брат, те, кто жили с ним, три месяца не ищут себе еды и об их пропитании заботятся родственники и соседи. И так как в то время, что мы там жили, умерло много индейцев, то в большинстве домов был жестокий голод, ибо люди сохраняли этот обычай и придерживались своих обрядов; те же, кто обеспечивали их пищей, хотя и старались, почти ничего не могли принести, потому что погода стояла очень плохая. По этой причине те индейцы, у которых я находился, покинули остров и на нескольких каноэ переправились на материк; там есть бухты, в которых водится очень много ракушек, и индейцы три месяца в году не едят никакой другой пищи, кроме этих ракушек, и пьют очень плохую воду. В дровах у них большой недостаток, зато в комарах явный избыток. Дома они делают из циновок и ставят на кучу раковин, спят на этих же раковинах, подстелив шкуры, но в случае чего обходятся и без шкур. И так мы жили с ними до конца апреля, а в конце апреля пошли на берег моря, где в течение месяца ели ягоды ежевики, и весь этот месяц у индейцев длился праздник и они исполняли свои арейто [69] Арейто — песня и пляска антильских индейцев. Кабеса де Вака употребляет это слово расширительно, для обозначения всякой вообще индейской песни. В таком расширительном значении это слово и закрепилось в испанском языке. .

Индейцы этого острова, о котором я рассказываю, захотели сделать нас знахарями; при этом они не спрашивали о наших титулах и не устраивали никаких испытаний, потому что сами они лечат недуги, дуя на больного, и дуновением и руками изгоняют болезни; и вот нам приказали делать то же самое, чтобы этим приносить хоть какую-то пользу. Мы очень смеялись, говоря, что все это вздор и что мы не умеем лечить; но нам перестали давать есть, пока мы не согласились делать то, что приказано. Видя наше упорство, один индеец сказал мне, что я не прав, когда говорю, будто не смогу научиться тому, что умеют индейцы, ибо камни и полевые растения имеют целебную силу; еще он сказал, что может прогонять боль и исцелять, кладя на живот горячие камни. Мы же с нашим опытом и знаниями имеем, конечно, еще большую силу и способность к этому. Наконец, мы были вынуждены согласиться стать знахарями и лечить их, не опасаясь, что нас будут обвинять, если что-нибудь выйдет не так.

Способ, которым лечатся индейцы, таков: когда они заболевают, то зовут знахаря, а после того, как он их вылечит, отдают ему не только все, что у них есть, но даже собирают для него разные вещи у своих родственников. Самолечение состоит в том, что знахарь делает небольшой надрез в том месте, где ощущается боль, и сосет кожу вокруг надреза. Делают они также прижигания огнем, что снимется среди них очень полезным; я тоже его испробовал, и на меня оно подействовало хорошо [70] Надрезы с «отсасыванием» болезни (а впоследствии — отсасывание без надрезов), прижигания, травяные настои — все это в сочетании с психотерапевтическим воздействием (ритуальные песни, пляски, заговоры) — традиционные медицинские средства, широко известные у народов всех континентов. , а после прижигания они дуют на больное место и думают, что этим выгоняют болезнь. Способ, которым мы их лечили, был такой; мы сотворяли над ними крестное знамение, дули, читали «Отче наш» и «Деву Марию» и от всего сердца молили господа нашего бога, чтобы он дал им здоровья и наставил их хорошо обращаться с нами. Услышал наши молитвы господь и в милосердии своем сделал так, что все индейцы, за которых мы молились, сотворив над ними крестное знамение, говорили, что они поправились и чувствуют себя хорошо. И по этой причине индейцы хорошо с нами обходились, отдавали нам свою еду, а еще давали шкуры и многие другие вещи [71] Начиная с этого момента Кабесе де Вака и его спутникам неоднократно придется заниматься лечением (что, вообще говоря, входило в функции шаманов). Кабеса де Вака допускает явные преувеличения, когда он описывает свою медицинскую практику среди индейцев, тем не менее результаты лечения, как видно из текста отчета, играли весьма важную роль в судьбе испанцев. Что касается самого факта исцеления больных индейцев, его следует, по-видимому, объяснить в значительной степени психотерапевтическим эффектом. Интересно в этой связи привести мнение американского исследователя Адольфа Бандлиера: «Утверждение об «истинных исцелениях»… — пишет Бандлиер, — является правдой и в то же время честным заблуждением. Сама индейская медицина широко использовала понятия такого рода, и эмпирический гипнотизм играл большую роль в практике их лекарей. Кабеса де Вака бессознательно и по-своему имитировал индейских шаманов и, вероятно, успешно, так как его приемы были новыми и поражающими. То, что испанцы приписывали свои успехи прямой помощи чудесной силы, находится в полном соответствии с духом времени и не должно вызывать недоверия» (A. Bandlier Introduction. In: F. Bandlier. The Journey of Alvar Nunez Cabeza de Vaca. N. Y., 1905, p. XVII–XVIII). . Голод же был там такой сильный, что много раз я по три дня оставался без всякой пищи, так же голодали и индейцы, и мне казалось, что невозможно более жить подобной жизнью, хотя потом пришлось пережить еще больший голод и большие лишения, о чем я расскажу ниже.