Иван Франтишев - Слава героям

Дмитрий спрыгнул в траншею: здесь должен был обосноваться командный пункт батальона. И отсюда ему надо тянуть связь в свою роту.

У телефониста, идущего с передовой цепью наступающих, помимо общей радости есть еще и своя, так сказать, личная маленькая радость: с каждой сотней метров с катушки сматывается провод, и она становится все легче. «Усталость как будто не нарастает и силы не уменьшаются, а вроде бы компенсируются облегчением ноши», — полушутя-полусерьезно утверждают телефонисты.

Рота продолжала двигаться вперед первой на своем направлении, пока только изредка встречая организованное сопротивление. Уже виднелся Рабочий поселок № 1 — ближайшая цель роты.

Но вот у перекрестка замелькали огоньки, и длинная пулеметная очередь прошла по цепи наступавших. Некоторые упали, другие залегли. Фашисты вели огонь из хорошо замаскированного дзота.

После первой минуты замешательства к дзоту поползли двое или трое солдат. За ними следили с надеждой и нетерпением. Но не раздалось взрывов у дзота, и не вернулись смельчаки.

Молодцов ждал их вместе со всеми. Ждал и почему-то думал о себе. Ему казалось, что он, пожалуй, сумел бы подорвать дзот.

И он пополз, так выбирая дорогу, чтобы его не могли подстрелить из дзота, полз, плотно прижимаясь к земле. Даже голову старался не поднимать.

Неподалеку от дзота увидел своего земляка Константина Усова. Тот лежал с гранатой в руке.

— Костя! — позвал Дмитрий. — Чего ждешь?

Усов не откликнулся и не повернул головы.

Телефонист вытащил из его застывшей руки гранату. И тут же ударились в снег рядом с ним пули. Это место было пристреляно.

Сильно размахнушись, Молодцов бросил гранату и успел заметить, что она разорвалась где-то неподалеку от амбразуры. Полежал без движения, выжидая, что будет дальше… Пулемет вскоре снова открыл огонь.

Теперь Молодцов приготовил к броску свою гранату. Но когда чуть-чуть приподнялся, чтобы бросить ее, его ранило. Василий Семенов, наблюдавший за своим другом из цепи, тогда в первый раз попрощался с ним. Он видел, как упал Дмитрий в снег, и со страхом ждал, что в руке его вот-вот взорвется снаряженная граната.

И она действительно взорвалась. Но не в руке, а опять перед амбразурой дзота. Молодцов нашел в себе силы бросить ее. Больше того, он сумел отползти от проклятого пристрелянного места в сторону и бросить третью гранату. Она была, по-видимому, самой удачной. Пулемет надолго замолчал.

— Молодец Молодцов! — радовался Василий. — А ты еще жаловался. Ты же настоящий герой!

Немного выждав, рота поднялась в атаку. Но дзот оказался непобежденным. Он ожил. Открыл огонь.

Дмитрий вскочил и побежал наискосок к дзоту. Пули его, кажется, не доставали.

Потом бойцы роты увидели, как Молодцов упал на амбразуру.

Пулемет замолчал. Рота поднялась и бросилась в атаку.

Первым из цепи оказался около дзота Василий Семенов. Он забежал с тыла и швырнул в дверь гранату. Потом подошел к амбразуре и склонился над телом Дмитрия. Воротник гимнастерки Молодцова был рывком расстегнут, пуговицы сорваны и под защитным полотном форменной рубашки виднелась бело-голубая тельняшка…

Месяц спустя, 10 февраля 1943 года, Дмитрию Семеновичу Молодцову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Как стремительно летит время! Вот уже приближается двадцатая годовщина нашей великой победы над фашизмом. Даже в памяти участников войны стираются какие-то события, забываются названия населенных пунктов, имена людей.

Но не забудутся, не сотрутся в памяти имена героев: над ними не властны ни время, ни смерть.

На ленинградской земле появился после войны поселок Молодцово, названный в память о Дмитрии Молодцове…

В полку создан замечательный музей боевой истории части. Каждый молодой солдат, начиная службу, знакомится здесь с героями войны. И сколько юных сердец зажигается здесь отвагой и жаждой подвига.

Они в строю и сегодня — герои великой войны.

Танковая бригада размещалась в старых солдатских казармах. Вид у них был довольно неказистый. Чувствовалось, что люди надолго в них не задерживаются. Некогда им присмотреть «за домом», покрасить его, привести в порядок.

Бывшие трактористы и шоферы учатся водить танки, стрелять из пулеметов и орудий. Сложная военная наука дается не без труда, тем более что мало кто знает, какой он в самом деле, этот настоящий бой.

Вот почему, когда сержант Иван Макаренков доложил, что явился сюда прямо из госпиталя, командир части искренне обрадовался.

— Значит, фронтовик? — спросил он.

— Фронтовик, только неудачный, — с огорчением ответил Иван Макаренков.

— Почему?

— Получилось так, что на фронте был без году неделю — ранили. Попал в госпиталь, а потом вот сюда, в Горький.

Макаренков, действительно, пробыл в боях недолго. Но воевал хорошо и приобрел уже опыт, получил закалку, прошел проверку боевого мастерства.

Когда поднятая по тревоге 22 июня 1941 года их танковая бригада встретила под Луцком фашистские танки, сержант Макаренков не считал, сколько против него стояло машин противника, не оглядывался назад, а смело бросился на врага. Его машину подбили в первом же бою, а самого Макаренкова ранило. Но и после этого не ушел с поля боя отважный танкист. Он присоединился к стрелкам и стал воевать в пешем строю. Только когда его ранило вторично, на этот раз тяжело, Иван попал в госпиталь. Конечно, всей этой истории Макаренков новому своему командиру не стал рассказывать.

Командир выразительно провел ладонью по горлу.

— Такие, как ты, нам вот как нужны. За одного битого двух небитых дают. Принимай машину и приступай к занятиям. Учи других, как фашистов на фронте бить, и сам учись. Рассказывай товарищам, как в бой шли, как был ранен, как из боя вышел. Необстрелянному все интересно.

Так сержант Иван Макаренков стал вроде внештатного инструктора.

— Он, фашист, не такой уж страшный, — рассказывал Макаренков в перерывах между занятиями. — Это у меня неудача вышла, а вот наш ротный, лейтенант Могильный, так он в том бою два фашистских танка подбил. Одному гусеницу перебил, а другому пушку снарядом заклинил. А пехотинцы — так те бутылками здорово жгут фашистские танки.

Солдаты с интересом слушали Ивана.