Иван Франтишев - Слава героям

ПОЛК ИДЕТ ВПЕРЕД

За два года войны у майора Борисенко выработалась привычка вставать рано. И на этот раз он проснулся на рассвете. Владимир Александрович вышел из землянки и тут же столкнулся со связным, который передал, что его вызывает командир дивизии Кознов.

Утро было безветренное. Над притихшим Ленинградом в голубоватом небе медленно поднималось сентябрьское солнце.

«Ну, вот и осень, — подумал Борисенко, направляясь в штаб дивизии. — Как время бежит! Зима скоро… Неужели и эту придется прожить в блокаде?»

Командир дивизии ждал Борисенко около машины.

— Едем в Шувалово к командующему артиллерией фронта, — коротко сказал он.

Ехали молча. Владимир Александрович чувствовал, что генерал к разговору не расположен, и поэтому не решался спросить его о цели вызова. «Зачем я мог понадобиться командующему? — недоумевал Борисенко. — Большое начальство по пустякам не вызывает. Значит, предстоит какое-то дело. Но какое?»

Командующий артиллерией Ленинградского фронта генерал-лейтенант Одинцов приветливо поздоровался с вошедшим и сразу же приступил к делу.

— Товарищ командир полка, вы знаете, что войска нашего фронта готовятся к наступлению?

— Догадываюсь, товарищ командующий, — ответил Борисенко.

— Да, мы скоро перейдем в наступление, — продолжал генерал Одинцов. — Ваш полк сосредоточивается в районе канатной фабрики. Там вас погрузят на самоходные баржи и перебросят на Ораниенбаумский плацдарм. Главная ваша задача — отлично отработать взаимодействие с танками и пехотой. Полк будет сопровождать их в наступлении.

Вернувшись в полк, Владимир Александрович собрал офицеров и рассказал им о предстоящей задаче.

Сентябрьской ночью 1943 года 1428-й легкий артиллерийский полк перевезли по Финскому заливу на Ораниенбаумский плацдарм.

Все время, пока полк готовился к наступлению, майор Борисенко, начальник штаба полка капитан Василий Исаевич Хамцов и замполит полка Павел Аксентьевич Шпартько находились на позициях батарей. Перед наступлением все нужно было проверить, предусмотреть. А тут еще холода наступили. Хлынули обильные дожди. Развезло дороги. Однако настроение у артиллеристов было хорошее: знали, что готовятся к наступлению, к дням, которых ждали два года.

В ноябре выпал первый снег. В середине месяца Борисенко встречал комиссию штаба артиллерии фронта, которая должна была определить готовность полка к наступлению. И как ни придирчива, как ни строга была эта комиссия, а Владимиру Александровичу сказали:

— Полк боеспособен. Задачу выполнить может.

Спустя несколько дней артиллеристы скрытно ночью заняли боевые порядки. Всю ночь и следующий день бойцы рыли котлованы, щели, строили землянки. И опять командир полка часами ходил по огневым позициям батарей, придирчиво проверял расстановку орудий, глубину укрытий.

Над местностью господствовала высота «Колокольная». На ней майор Борисенко и расположил свой наблюдательный пункт. По соседству с ним находился командный пункт командира 43-го корпуса генерал-майора Анатолия Иосифовича Андреева, в состав которого входил 1428-й легкий артиллерийский полк.

Прошло несколько недель. Подготовка к наступлению была завершена. Майора Борисенко вместе с другими командирами пригласили на заседание Военного совета фронта, где обсуждались последние приготовления к наступлению. О готовности артиллерии фронта докладывал генерал-лейтенант Одинцов.

Владимир Александрович внимательно слушал этот доклад и исподволь наблюдал за командующим фронтом Говоровым.

Командующий сидел за столом, подперев подбородок левой рукой, и изредка задавал лаконичные вопросы. Владимиру Александровичу он показался даже угрюмым, вот только глаза — пытливые, умные — время от времени скользили по лицам людей, будто спрашивали: «А вы согласны с тем, что сейчас говорят?»

Совещание было недолгим. Обсудив все вопросы, стали расходиться. Командующий поднялся из-за стола, попрощался с каждым в отдельности. Пожимая руку Борисенко, Говоров негромко сказал:

— Выполните задание — Родина вас не забудет.

Январь 1944 года стоял сравнительно теплый. Иногда порошил редкий снег. 13 января майор Борисенко собрал офицеров. Еще раз уточнил задачи для каждой батареи.

— Наступление начнется завтра. Запомните, артподготовка длится шестьдесят пять минут. Но мы в ней участвуем только первые тридцать. Потом полк снимается и — вперед. Огнем и колесами поддержим пехоту и танки.

Утром над землей повис плотный мглистый туман. Начальник штаба, разговаривая с командиром, частенько посматривал на часы, беспокойно вслушивался в предрассветную тишину.

— Похоже, что туман до начала наступления не разойдется.

— Самолеты, конечно, не вылетят, — заметил Борисенко, угадав, о чем тревожится Хамцов. — Самолеты не вылетят и, значит, на нас основной расчет.

В штабе собрались офицеры.

— Давайте сверим часы, товарищи, — сказал, обращаясь к ним, командир полка.

Спустя полчаса дрогнула, будто от сильного толчка, земля. Раздался громовой раскат орудийных залпов. Там, где были траншеи противника, заплясали языки огня. Над окрестностью, сдвигая туман, потянулся темно-серый, отдающий запахом пороха и гари, дым…

Наступление развивалось успешно. Владимир Александрович находился непосредственно в боевых порядках дивизионов.

Враги ожесточенно сопротивлялись. Но артиллеристов это не остановило. Подавляя огневые точки противника, уничтожая его дзоты, они метр за метром расчищали путь своей пехоте. Полк и сопровождаемые им стрелковые и танковые подразделения заняли деревни Порожки и Гостилицы. Дальше продвинуться пока не удалось. Это беспокоило майора Борисенко: военный опыт подсказывал ему, что гитлеровцы еще могут контратаковать. «А полк весь на ходу, — думал Владимир Александрович. — И похоже, что немцы еще не вводили в бой резервы».

— Надо немедленно готовиться к обороне, — сказал командир, обращаясь к начальнику штаба. — Передайте это командирам дивизионов.

Меры, принятые командиром полка, оказались своевременными. Разведка вскоре сообщила, что немцы скапливаются в лощине. А спустя несколько минут противник начал массированный артиллерийский обстрел.

Борисенко стоял, прижавшись спиной к каменной стене разрушенного дома. Его сейчас волновало только одно: «Успели ли батареи окопаться? Успели ли подготовиться к обороне?» И успокоился только тогда, когда убедился, что командиры дивизионов сделали все так, как он приказал.