Иван Франтишев - Слава героям

Затянулись раны, и ефрейтор Ушков снова вернулся в строй. Командир был рад бывалому солдату. Его на любое дело можно поставить. И товарищам поможет словом и делом, расскажет, как вести себя в бою, как перехитрить врага и с честью выполнить боевой приказ.

…Вот и кончилась недолгая передышка. Снова надо идти в бой. 10 июня 1944 года Дмитрий Ушков написал матери и сестре коротенькое письмо:

«…Пишу с дороги. Сейчас идем в наступление. Если выйду жив и невредим, напишу подробно.

13 июня 1944 года вторая рота, в которой служил Дмитрий Ушков, получила приказ овладеть Мустоловскими высотами на Карельском перешейке. Обнесенные четырехрядным проволочным забором, прикрытые минными полями и дзотами, эти высоты служили своеобразным замком к мощному опорному пункту противника.

На рассвете саперы попытались перерезать перепутанные колючие нити проволоки, но попали под минометный огонь. Никто из них не вернулся в роту.

К озабоченному командиру роты обратился ефрейтор Дмитрий Ушков:

— Товарищ старший лейтенант, разрешите, я сделаю проходы.

Командир роты Исаченко сказал ласково:

— Только будь осторожным, Дмитрий.

— Постараюсь, — ответил Ушков и пополз, приминая телом траву.

Старший лейтенант Исаченко видел, как ефрейтор спустился на луг и словно сквозь землю провалился. Прошло несколько минут. Потемневшая от пота и пыли гимнастерка мелькнула у самой проволоки. И в ту же минуту невдалеке от солдата упала мина и взметнула лохматые комья земли.

— Накрыла, проклятая! — взволнованно прошептал Исаченко, поднимая бинокль.

Медленно осело облачко пыли, и на солнце блеснули саперные ножницы. Ушков лежал в ложбинке, и осколки не задели его. Увесистые ножницы мелькали над высокой травой удивительно легко и быстро.

Сделав три прохода, Дмитрий Ушков вернулся к командиру. Он был черным от пыли. На правом боку гимнастерка порвана, две глубоких вмятины темнели на каске. Ушков шумно, тяжело дышал, голос его обрывался, когда он докладывал о выполнении задания.

— От всей роты спасибо, Дмитрий Константинович! — сказал старший лейтенант Василий Исаченко. — Буду просить командование, чтобы представили тебя к ордену. Отдохни. Через три минуты артиллерия заиграет.

И вот загудели, покачнулись сосны и березы на Мустоловских высотах. Горячая, тугая воздушная волна накатилась и опалила лица лежавших на исходных рубежах солдат. Пятьдесят минут дрожала земля. Трава переднего края и листья кустов стали черными.

Когда артиллеристы перенесли огонь в глубину вражеской обороны, из окопчика поднялся Дмитрий Ушков и рвущимся от волнения юношеским голосом крикнул:

— Ребята! За Ленинград! За Родину!..

Ушков ловко прыгал из воронки в воронку. Бывалый солдат понимал, что там, где рванул снаряд, коварной противопехотной мины не будет. Он первым прошел сквозь проход и, чтобы товарищи лучше видели эту дорогу, повесил на кол белый носовой платок.

Перескочив через траншею, Дмитрий выбежал на ровную поляну и огляделся. Стремительным потоком катились на высоту стрелковые цепи, и он невольно подумал, что нет силы, которая могла бы остановить атакующих.

Вдруг на правом фланге неистово застучал пулемет врага. Пули просвистели над головой, и Дмитрий понял, что над родной ротой нависла смертельная опасность. Боевые друзья выбегут на открытую поляну, и вражеский пулеметчик расстреляет их.

Припадая к разбитым соснам и валунам, побежал Ушков к огневой точке врага. У него была всего одна граната. Дмитрий ясно различал черную узкую пасть амбразуры и оранжевые блики, мерцавшие на стволе пулемета.

Натренированная рука не промахнулась. Но вражеских пулеметчиков спасла защитная стальная сетка. Граната повисла на ней и взорвалась, оглушив, но не поразив стрелявших из дзота. На минуту амбразура онемела. А когда бойцы выбежали на поляну, навстречу им брызнул яростный поток пуль. Второй гранаты у солдата не было. Коммунист Дмитрий Ушков рванулся вперед и припал плечом к стволу пулемета.

Друг Дмитрия Василий Семенов, не ожидая команды, бросился к дзоту и, распахнув дверь, швырнул под ноги пулеметчиков гранату.

По цепи поднявшихся в атаку бойцов пронеслось:

— Комсорга убили…

— Митя Ушков погиб!

Солдаты стремительно бежали вперед, карабкались по крутому склону. Мустоловские высоты пали. На свежую могилу героя боевые друзья положили цветы и пошли дальше, унося с собой песню об отважном комсорге:

Бессмертен, вечно храним в сердцах светлый образ молодого двадцатидвухлетнего Героя Советского Союза Дмитрия Константиновича Ушкова. Именем верного сына Родины названо селение, расположенное около Мустоловских высот. В поселке Ушково создан огромный детский курорт «Северный Артек», который занимает площадь в три тысячи гектаров. Здесь в пионерских лагерях, санаториях и домах отдыха летом отдыхают ленинградские дети.

Именем Героя Советского Союза Дмитрия Ушкова названа улица в Ленинграде, а также деревня Пантелеево Галичского района Костромской области. Здесь он рос и учился беззаветно служить Родине, за счастье которой он отдал самое дорогое — жизнь.

Подминая густые заросли кустарника, танк, обогнув озеро, вышел на шоссе и помчался в сторону Выборга. Экипаж «тридцатьчетверки» получил задание разведать шоссейную дорогу в направлении станции Сяйне. В двух километрах от станции у развилки дорог танкисты должны были остановиться и вести наблюдение до подхода бригады.

Когда танк скрылся в лесу, полковник Ковальский повернулся и пошел к затаившейся в молодом сосняке танковой колонне. У опушки командир бригады еще раз обернулся и пристально посмотрел на дорогу. Над ней все еще стояло легкое облако пыли, поднятое танком. Чуть дальше, над озером, кружила стайка диких уток, встревоженных шумом машины.

Полковник взглянул на часы. До подхода частей 86-й стрелковой дивизии оставалось два часа. «За это время танкисты, если все будет благополучно, успеют разведать дорогу. И как только подойдет пехота, мы без задержки двинемся дальше», — рассуждал про себя комбриг.

Прошло тридцать минут. От разведчиков поступила первая радиограмма: «Проходим лес. Противник не обнаружен». Теперь полковник ждал сообщения с конечного пункта.

— Товарищ полковник, разрешите доложить.