Мария Бутина - Тюремный дневник

Следующим утром, проснувшись, как всегда, рано – за окном едва забрезжил рассвет, мама сварила на завтрак пшенную кашу, налила теплого молока соскучившемуся за ночь и теперь тершемуся у ног коту Мейсону, и была уже в дверях, готовой уйти на работу, как на лестнице послышались тяжелые папины шаги.

– Ирина, кажется, у нас проблемы, – тихо сказал, поравнявшись с матерью папа. Едва взглянув на бледное, как мел, лицо супруга, мама почувствовала, что проблемы – серьезные.

– Что случилось, тебе плохо? Сердце? Я же говорила тебе не пропускать таблетки, – беспокойно начала она.

– Вот, посмотри, – и папа протянул жене большой черный планшет.

На экране было мое улыбающееся лицо, обрамленное густыми золотыми локонами. Надпись под фотографией большим черным шрифтом гласила: «В США арестовали Марию Бутину по обвинению в незаконном лоббировании интересов России».

– Я думаю, что это какая-то ошибка. Этого не может быть. – Оцепенев от ужаса сказала мать и оперлась рукой на кухонный стол, чтобы не упасть. – Конечно, ошибка… – повторяла она.

Эту страшную сцену прервало где-то за окном жалобное упрямое «Мяу». На подоконнике по-прежнему сидел черный пушистый комочек.

В тот день кошку Васю запустили жить домой, оставить животное в беде, когда у самих в семье такое несчастье, родители не смогли. Вася через пару месяцев принесла пятерых маленьких крайне беспокойных котят, которые постоянно переворачивали дом вверх дном, не давая домочадцам спуску и отвлекая моих родных от тяжелых мыслей. Глаз да глаз за маленькими поселенцами! Кошка привнесла в опустевший дом, полный переживаний и волнений маленькую радостную струю заботы о подрастающем поколении. Мама неоднократно говорила, что Васю им послал Бог: «Без нее мы бы, наверное, сошли с ума от переживаний о тебе, Маша».

Когда я спустилась на кухню, папы уже не было – он уехал в Томск – мой дедушка, папин отец, был тяжело болен, и его требовалось сопровождать на операцию. Мы с мамой решили приготовить праздничный ужин к возвращению отца и поехали в город за продуктами.

Центром города Барнаула называется его старая часть. Раньше там располагался Первомайский рынок, а теперь на его месте красуется несколько торговых центров. Приткнувшись на стоянке одного из них, двухэтажного длинного здания, облицованного бежевой плиткой, с многочисленными яркими вывесками отделов магазина, мы вышли из машины и направились вдоль строения, посматривая по сторонам. Погода для поздней осени была очень необычной – светило яркое солнце, и на улице было тепло – около 15 градусов, так что мы, просто болтая, медленно прогуливались по улице.

– Мам, кстати, давай посмотрим еще парочку столовых подсвечников? – попросила я. – Подберем что-нибудь к интерьеру нашей кухни.

– Давай, – согласилась мама. – Только где мы их тут найдем?

– Смотри, а вон там, – показала рукой я на большие белые с красной окантовкой буквы вывески магазина «Чаша Востока». – Там такого добра должно быть хоть отбавляй.

– Ну, пошли посмотрим, – кивнула мама.

Этномагазин «Чаша Востока» находился в подвальном помещении двухэтажного торгового центра. Мы спустились по лесенке и, едва открыв дверь, погрузились в пьяняще сладкий аромат восточных благовоний. В салоне тихо играла медитативная музыка, мягко тонувшая в полумраке зала. По стенам небольшого магазинчика тянулись бесконечные ряды полок, в беспорядке заставленных всякой всячиной. Чего там только не было: статуэтки древних алтайских богов, аромалампы, амулеты, книги на загадочных языках, карты Таро, руны, поющие чаши, мягкие подушки и ковры, вышитые восточными узорами.

«Кухня в нежно-зеленых тонах, а потому нужно найти что-то подходящее», – про себя думала я, переводя глаза с одной витрины на другую, но подходящих подсвечников не попадалось.

Вдруг мой взгляд остановился на красивом амулете из янтаря на тоненькой кожаной веревочке.

– Мам? Как тебе? – показала я находку маме.

– Маша, мы же совсем не за этим пришли, – вздохнула мама.

– Знаю, но пусть будет. Такой красивый, правда? – сказала я, разглядывая переливающийся в руках медово-золотистым цветом каплевидный амулет. – Ты знаешь, люди с древних времен верили, что янтарь обладает магическими свойствами. Он символизирует глубокую духовную связь и способен противостоять злым силам.

– Ну, если так, – улыбнулась мама, забрала у меня амулет и пошла к прилавку, – ты только про подсвечники-то не забудь.

Отчаявшись найти что-то на витринах справа, я повернулась, чтобы проверить полки противоположной стены. Стоило мне поднять глаза, в дверном проеме я увидела темный мужской силуэт. В голове всплыли яркие картинки из прошлого, будто я обратно пересекла реку забвения, в древнегреческой мифологии Лету, переправляясь через которую души умерших забывали свою прежнюю жизнь. «Господи, где же ты был…» – подумала про себя я, тихо, почти незаметно, медленно прикрыла глаза и знаком одобрения едва заметно кивнула. Он резко развернулся и вышел, бесшумно, так же незаметно, как и вошел.

– Мам, – обратилась я матери, которая о чем-то увлеченно беседовала с продавцом. – Ты побудь здесь, ладно? Я скоро вернусь.

Я быстро направилась к двери и вышла вслед за ним.

Из тюрьмы нельзя до конца вернуться, о произошедшем нельзя забыть. Мне по-прежнему снится один и тот же сон, где вся моя тюремная семья стекается на завтрак и любопытствует: «А что сегодня, Золушка? Опять овсянка?» – тяжело вздыхают они. «А мы будем заниматься алгеброй?» – дергает меня за рукав тюремной робы Чикита. «Может, тверк, Бутина?» – загадочно улыбается Кассандра. «Миа аморе», – зовет меня за собой заплетать длинные косы Лилиана. Мисс Санчес возникает в дверях, протягивая мне лист бумаги с немой просьбой нарисовать рождественскую открытку для внука. «Барби, я тебя в обиду не дам», – уверенно заявляет Фэнтези, подперев руками бока. «Шаббат, шалом, доченька», – гладит меня по голове Финни. Это самый страшный сон, потому что я вернулась, а они еще много лет будут там, в железных клетках тюремных подвалов. Но, может быть, и не надо забывать о том, что было, ведь все, что не убивает, делает нас сильнее. И иногда, чтобы спасти мир, нужно помочь всего одному человеку. Поэтому теперь я посвятила свою жизнь помощи людям, как когда-то и я, оказавшимся в беде, потому что нет ничего на свете более прекрасного, чем помощь ближнему.

Мария Бутина в библиотеке Американского университета в г. Вашингтон, округ Колумбия, США, май, 2018 г. (за три месяца до ареста)