Хаим Бермант - Влиятельные семьи Англии [Как наживали состояния Коэны, Ротшильды, Голдсмиды, Монтефиоре, Сэмюэлы и Сассуны]

Церемонию, которая во всех подробностях соответствовала принятой в англиканской церкви, проводил пребендарий Роджерс, лейб-капеллан королевы, и это вызвало удивление среди некоторых гостей, ибо невеста, как она сама часто напоминала, все же была иудейкой. Через два месяца на Соборе духовенства в Кентербери был представлен письменный протест, гласивший, что благословение иноверца «во имя Отца, Сына и Святого Духа… является полной профанацией Святой Троицы и величайшим позором в глазах ходатайствующих к вам и других христиан».

Союз Розбери – Ротшильд может показаться очередным браком уходящего старого богатства с растущим новым, и есть основания утверждать, что два или три миллиона, унаследованные Ханной от родителей, были не последними из ее достоинств. Кое-кто из современников подозревал, что в глазах Розбери эти достоинства были и единственными, несмотря на то что их совместная жизнь была безмятежной, а они – нежной и преданной парой. Их брак, хотя ему суждена была трагическая краткость, был счастливым, проникнутым глубокой привязанностью и уважением. Однако чувства Ханны доходили почти до обожания, и Розбери порой тяготила ее навязчивость.

В юности Ханна могла похвастать стройной, точеной фигурой, но из-за слабого здоровья она мало двигалась и в зрелые годы располнела. Сэр Чарльз Дилк, частый гость у разных Ротшильдов, которого считали любовником ее кузины Элис, звал ее «толстой Ханной». Сам Розбери обычно относился к этому с юмором. «Я сегодня уезжаю, – писал он другу, – Ханна и прочая тяжелая поклажа отправятся за мной позднее».

Путь Розбери к высокому посту был недолгим и несложным. Там, где другие прилагали усилия, его пришлось еще и уговаривать. Он состоял в либеральной партии и в 1878 году отверг невысокий пост, предложенный ему Гладстоном. В 1880 году ему предложили должность заместителя госсекретаря по делам Индии, но Розбери отказался и от нее, а на следующий год его все-таки убедили стать заместителем министра по внутренним делам по вопросам Шотландии, но через несколько месяцев он ушел в отставку. Он считал, что правительство слишком низко поставило Шотландию в своей системе приоритетов. Гладстон пытался угодить ему, поставив руководить всем департаментом по делам Шотландии, но Розбери отказался и от этого. Общественные работы? И опять он ответил «нет». И тот и другой пост возвели бы его в ранг настоящего министра, но не дали бы места в кабинете, и он, казалось, на меньшее не согласен. Ханна верила, что только место в правящем кабинете достойно его. «Ему не обязательно торопиться делать карьеру, – сказала ей миссис Гладстон, – он так молод».

В том, что его не пускают в кабинет министров, Ханна видела происки жалких ничтожеств против ее обожаемого титана, а когда друзья пытались ее переубедить, начинала сомневаться в их дружбе.

Такое ее отношение приводило к недоразумениям, а то и к чему похуже: «Мистер и миссис Г. обедали у нас. После обеда я улучила минутку поговорить об Арчи и сказала, что мне хотелось бы, чтобы он делал какую-то работу, ведь, по-моему, именно этого требует его мозг и это должно быть полезно для его физического здоровья. Он ответил: „Но сейчас нам нечего ему предложить”, имея в виду место в правительстве. Я ужаснулась, поскольку он как будто имел в виду какой-то пост, хотя у меня ничего подобного и в мыслях не было, и я попыталась объяснить, что имела в виду работу над темой для исследования. Может быть, мистер Гладстон и чудо эрудиции, но ему никогда не понять человека, тем более женщину».

Но Гладстон, возможно, понимал ее слишком хорошо.

В 1885 году Розбери наконец вошел в кабинет в качестве лорда-хранителя печати, и на следующий год секретарь Гладстона намекнул Ханне, что ее муж вскоре поднимется еще выше и станет министром иностранных дел.

В ее ответе чувствуется плохо скрываемый восторг: «Я не уверена, хорошо ли вы понимаете Арчи. Он приложит все старания, чтобы действовать правильно и не позволять некомпетентным людям занимать какие-то должности, но я сомневаюсь, что вы услышите от него хоть полслова, которое допускает саму возможность мысли о том, что он обдумывал согласие на высокий пост».

Всем было хорошо известно, чего хочет Ханна для мужа. Это стало у политиков притчей во языцех и источником шуток, но теперь, когда назначение Розбери министром иностранных дел казалось решенным, шутки кончились, и пошли слухи, что она приложила руку к его возвышению, устранив его ближайшего соперника – сэра Чарльза Дилка.

В феврале 1886 года против Дилка, лидера радикального крыла либеральной партии и одного из самых блестящих парламентариев своего времени, которого многие прочили в министры иностранных дел, мистер Дональд Кроуфорд выдвинул иск, обвиняя его в адюльтере с его женой. Улики против Дилка были отвергнуты судом, но истец получил постановление о расторжении брака. Дилк хотел очистить свое имя на новом слушании, но там его подвергли беспощадному перекрестному допросу и сочли виновным и в прелюбодеянии, и в лжесвидетельстве. И то и другое имело бы для него пагубные последствия, но вместе они оказались фатальными, и с Дилком все было кончено. Возможно ли, что Ханна подкупила Кроуфорда, чтобы подставить Дилка? Дилк был уверен, что да, и в декабре 1885 года, пока дело еще рассматривалось в суде, написал Розбери, что слышал «настолько невероятное утверждение, что я колеблюсь повторить его вам даже в тайном письме. Дело в том, что мистер Кроуфорд заявляет, будто бы леди Розбери обещала ему помощь в этом деле».

Розбери сразу же ответил: «Мне думалось, что даже в наш век лжи ни единое человеческое существо не могло бы измыслить столь глупую выдумку, как то, о чем вы говорите. Но если вы хотите, чтобы я опроверг ее, скажу только, что в ней нет ни крупицы правды, да этого просто не может быть. Ни при каких обстоятельствах ни я, ни тем более моя супруга не стали бы ввязываться в подобные махинации».

Дилк поблагодарил его за ответ: «Ваше письмо – это все, чего я мог ожидать или желать».

Но Розбери продолжали волновать эти инсинуации, и среди его бумаг есть записка, датированная 27 октября 1909 года: «Полагаю, на тот случай, если сэр Чарльз Дилк оставит какие-то записки о своей жизни, где будет дурно говорить обо мне, я должен заявить для сведения моих детей, что вынужден прекратить с ним всякое общение, так как он утверждает, будто бы моя жена [ко времени написания уже покойная] подговорила миссис Кроуфорд ложно обвинить его, дабы убрать с моей дороги к возвышению».

Рой Дженкинс в биографии Дилка обращает внимание на факты, кои «на первый взгляд придают определенное правдоподобие этой истории»: «Во-первых, Дилк был прямым конкурентом крайне честолюбивого Розбери… Второе – это известная способность леди Розбери к тому, чтобы попытаться способствовать карьере ее супруга довольно неудачными способами. – Но дальше он говорит: – Это правда, что она [Ханна] иногда истерически тревожилась об успехе своего мужа и что Дилк прямо стоял у него на пути. Но эти правдивые факты отнюдь не доказывают, что она действительно пыталась устранить это препятствие. Теория о заговоре, устроенном четой Розбери, может показаться драматичной и увлекательной, но мы не можем утверждать, что она основана на убедительных данных».