Леонид Сандалов - После перелома

— Руководствуясь ею, внесите немедленно необходимые изменения в план операции, — приказал мне Андрей Иванович. — Да, раз удар будут наносить армии правого крыла, фронтовой КП надо разместить за ними.

Командующий тут же уехал в войска.

Остаток первого дня и два последующих я занимался вместе с начальником оперативного управления фронта генерал-майором Василием Архиповичем Коровиковым корректировкой плана наступательной операции, а также изучал обстановку на фронте, знакомился с руководящим составом фронтового управления. Текущие оперативные документы в те дни — после просмотра — я отсылал на подпись к прежнему начальнику штаба генералу Ф. К. Корженевичу.

Я с удивлением узнал, что заместителем командующего является генерал армии Георгий Федорович Захаров, который еще недавно командовал 2-м Белорусским фронтом.

Посетив меня после приезда из войск, он после взаимных приветствий сказал весело:

— Начинали войну вместе и, очевидно, кончать ее будем также вместе.

Дело в том, что осенью 1941 года, когда генерал А. И. Еременко командовал Брянским фронтом, Г. Ф. Захаров был у него начальником штаба, а я — заместителем Георгия Федоровича.

* * *

С утра 2 апреля, после прибытия из войск А. И. Еременко, я вступил в должность начальника штаба фронта официально.

В тот день наша 38-я армия генерала К. С. Москаленко, прижимаясь с юга к 60-й армии 1-го Украинского фронта, которая переправилась через Одер в районе Ратибора, также начала форсировать реку. Для наступления правого крыла фронта с севера на юг, по западному берегу Одера, складывались благоприятные условия. 3 апреля пришла ожидаемая директива Ставки. Теперь, когда в состав фронта включалась 60-я армия и его удар планировался армиями правого крыла, фронтовой КП целесообразно было перенести севернее, за 38-ю армию. В тот же день мы и переехали на подготовленный КП в местечко Необшют, поблизости от города Рыбник.

Наш путь туда проходил через только что освобожденный нашими войсками город Освенцим, и я с группой офицеров штаба заехал в ставший сразу широко известным зловещий лагерь смерти, в котором фашистские палачи умертвили более четырех миллионов человек различных национальностей. С гневом смотрели мы на грязно-серые бараки, обнесенные высоким забором, опутанным проволокой, тянувшиеся на 20 километров вдоль шоссе. В районе Освенцима гитлеровцы создали 20 лагерей на площади 50 квадратных километров, подвели для перевозки сюда узников специальную железнодорожную ветку. С ужасом рассматривали мы 74 огромные печи, в которых, по рассказам жителей, день и ночь пылал огонь, печи, в которых сжигали сразу тысячи людей. Когда сюда подошли наши войска, им удалось спасти около 10 тысяч человек. Сопровождающий офицер показал нам газовые камеры — душегубки, огромные рвы, в которых сжигали узников, большие деревянные ящики с аккуратно рассортированными и подготовленными комендатурой лагеря к отправке в Германию личными вещами смертников, в том числе одеждой и обувью детей...

* * *

В то время как мы приступили к доработке плана Моравско-Остравской операции, левофланговая 18-я армия в тесном взаимодействии с войсками соседнего фронта развернула наступление на город Ружомберок. 4 апреля, после тяжелых, ожесточенных боев, войска армии совместно с бригадами чехословацкого корпуса выбили гитлеровцев из города Липтовский Микулаш. А на следующий день 18-я внезапным ударом, главным образом частями чехословацкого корпуса, овладела крупным словацким городом Ружомберок, важным узлом коммуникаций в горном массиве Большая Фатра. Генерал А. И. Антонов известил меня, что за взятие этих городов в честь войск 4-го Украинского фронта, в том числе и чехословацкого корпуса, будет произведен салют, и просил дать сведения об отличившихся войсках.

К этому времени уточненный план Моравско-Остравской операции и проект директивы фронта о наступлении на Моравскую Остраву были мною уже подготовлены. Однако подпись документов задерживалась, так как маршал Конев по каким-то причинам медлил с передачей 60-й армии.

Замедлились темпы наступления нашей левофланговой 18-й армии.

— Вам надо выехать в 18-ю армию, — сказал мне генерал А. И. Еременко. — Разберитесь на месте в обстановке на левом фланге фронта и в причинах медленного продвижения армии. Помните, что только энергичное наступление армии во взаимодействии с войсками Малиновского может ввести противника в заблуждение о направлении главного удара фронта.

Перед моим отлетом Андрей Иванович дал еще одно указание.

— Побеседуйте с руководством чехословацкого корпуса, ознакомьтесь детально с его действиями в составе армии, — сказал он. — Генерал Свобода, как стало известно, назначается министром национальной обороны, вместо него корпусом будет командовать другой генерал. Побеседуйте с заместителем начальника разведки корпуса поручиком Антонином Сохором. Он Герой Советского Союза, прекрасно знает местные условия...

5 апреля я полетел в 18-ю армию. Надо признаться, что лететь через Карпаты на маленьком неустойчивом По-2 было страшновато. Самолет то взвивался ввысь, то как будто проваливался в глубокую яму, то сносился воздушными потоками в сторону. Огромные темно-синие царственные вершины Карпат, заросшие дремучими лесами, казались какими-то хмурыми, неприветливыми. Но вот показалась и река Ваг. Из-за прошедших в горах проливных дождей она стала многоводной, разлилась. Ширина ее на ряде участков превышала 200 метров. По долине этой реки и наступали войска 18-й армии к городу Ружомберок. Впрочем, долина эта местами превращается в глубокую теснину с нависающими по обе стороны крутыми горами, обрамленными лесами или густым кустарником.

С посадочной площадки меня отвезли на армейский КП. Там я встретился с командующим армией генерал-лейтенантом А. И. Гастиловичем, членом Военного совета генерал-майором С. Е. Колониным, начальником политотдела генерал-майором Л. И. Брежневым и начальником штаба генерал-майором Н. Г. Брилевым. Я поздравил их с освобождением города Ружомберок, потом кратко проинформировал Антона Иосифовича Гастиловича о готовящейся на правом крыле фронтовой операции и о значении действий 18-й армии для скрытия замысла главного удара фронта.

Командующий 18-й армией генерал Гастилович был высокообразованным человеком с большим боевым опытом. 18-ю он возглавлял с ноября 1944 года, со знанием дела руководил боевыми действиями в ходе преодоления Карпат, в Моравско-Остравской операции. Соединения армии во время наступления освободили ряд крупных населенных пунктов, в том числе города Кошице и Попрад.

Большое впечатление произвела на меня встреча на командном пункте с начальником политического отдела армии генералом Леонидом Ильичом Брежневым. Еще до прибытия сюда я знал, что генерал-майор Л. И. Брежнев возглавлял политотдел армии во время легендарных боев на Малой земле под Новороссийском, проделал вместе с армией поистине героический ратный путь от Северного Кавказа до Чехословакии. Познакомиться же с Леонидом Ильичом лично мне довелось только теперь. С первой же беседы он запомнился мне доскональным знанием состояния дел в армии по всем важнейшим направлениям — политической работе, оперативно-тактическим и хозяйственным вопросам, причем в его информации все эти проблемы составляли неразрывное целое. Живость и общительность характера, внимательность к собеседнику, способность сразу схватывать сущность сказанного, а также готовность поддержать шутку, остров слово — эти черты быстро располагали людей к Леониду Ильичу.