Максим Баженов - Мой учитель Филби

Моему канадскому приятелю, конечно, и в голову не могло прийти, что все обстояло совершенно иначе. В период распада СССР на рубеже восьмидесятых и девяностых годов прошлого века многие из нас, сотрудников советской разведки, чувствовали себя крайне неуютно. Идеалы и политические ориентиры менялись буквально на глазах. Кто наш главный противник? С кем мы, в конце концов, дружим и против кого боремся? В чем благо нашей страны, Советского Союза? Или наша страна – Россия?!

Помнится, в 1988 году я еле-еле успел защитить кандидатскую диссертацию об англо-американских отношениях. Начинал я писать о наших заклятых врагах, а к моменту зашиты они официально превратились чуть не в невинных ягнят. Так что мне на ходу приходилось смягчать формулировки.

Занимал я тогда должность заместителя начальника одного из отделов информационной службы разведки. Начальником был соратник по Лондону, замечательный специалист и человек. Но он, к сожалению, грешил пристрастием к зеленому змию и по этой причине нередко отключался от дел. Так что немалую часть служебных вопросов приходилось решать мне.

Экспертов, работавших в нашем отделе, без преувеличения можно назвать выдающимися. Тут были гениальные аналитики, способные с точностью до цента предсказать грядущие цены на нефть, дать безупречный прогноз производства зерновых как в нашей стране, так и во всем мире, высчитать мировой спрос на золото и другие драгметаллы. В дальнейшем многие из этих ребят украсили российскую экономическую элиту. Один стал заместителем министра, несколько других – очень-очень крупными банкирами.

Партийные собрания, которые полагалось проводить ежемесячно, мы превращали в интереснейшие мозговые штурмы и горячо обсуждали на них пути решения проблем, стоявших перед страной.

Был у меня в то время знакомец по бывшей журналистской работе, грамотный экономист, который работал в ЦК КПСС, в аппарате советников Горбачева. Я частенько наведывался к нему на Старую площадь, и мы вдвоем замышляли проведение через разведку акции влияния на советское руководство. Делалось это приблизительно так. Определили мы, к примеру, что необходимо привлечь внимание руководителей государства к проблеме утечки мозгов из Советского Союза, вышли с этой инициативой на начальника разведки, умнейшего и дальновиднейшего человека Леонида Владимировича Шебаршина. Он нас, как правило, поддерживал и подписывал сформулированные нами вопросы для рассылки в качестве задания веем резидентурам.

Собранный урожай анализировал наш сотрудник. Если чего-то не хватало, то он добавлял идей, сгенерированных на партсобраниях отдела. Потом все это отправлялось в адрес высшего руководства страны как мнение западных экспертов. Дальше уже приятель из ЦК заботился о том, чтобы наша аналитическая записка была внимательно изучена нужными людьми. Срабатывала эта схема безошибочно, и не в последнюю очередь потому, что, как бы ни ругали высокие советские бонзы проклятый Запад, к мнению тамошних экспертов они весьма и весьма прислушивались.

Наши «западные эксперты» фонтанировали идеями одна другой актуальней. Они рассуждали, не пойти ли Советскому Союзу по китайскому пути плавною перехода от социалистической экономики к капитализму при сохранении руководящей роли компартии.

Был, кстати, в нашем отделе уникальный человек, много лет проработавший под прикрытием международной организации в Чили. Мало кому из советских людей удавалось побывать в этой стране в годы диктатуры Пиночета. На основе его рассказов о расцвете чилийской экономики в период властвования твердой руки родилось очередное экспертное послание советскому руководству. В качестве одного из вариантов будущего государственного устройства предлагалось доведение режима до состояния полной тоталитарности с тем, чтобы опять же создать благоприятные условия для перевода экономики на капиталистические рельсы.

Эта аналитическая записка особенно понравилась председателю КГБ Крючкову. Он передал по инстанциям свою личную благодарность нашему отделу. В августе 1991 года мы с ужасом осознали, что, возможно, были соавторами бездарного путча, устроенного этим человеком и его компанией. Пиночета из Владимира Александровича Крючкова явно не получилось.

Первое после августовского путча партсобрание стало и последним. Все мы написали заявления о выходе из КПСС. Вокруг, за забором ясеневской штаб-квартиры разведки, бурлила новая жизнь, а мы изнывали от непонимания своих задач в условиях фактического безвластия в стране.

Развивались негосударственные банки, в Россию толпой повалили иностранные компании, открывающие свои представительства. Стали появляться все новые совместные предприя тия с участием западного капитала. А наши бесценные эксперты сидели без особого дела за забором.

Мне удалось убедить начальника информационной службы в том, что без хороших позиций в нарождающихся негосударственных экономических структурах мы не сможем полноценно освещать целый ряд проблем. Как только начальство дало добро, мы быстренько вывели в действующий резерв, то есть в банки и совместные предприятия, целых четырнадцать офицеров. У всех у них началась новая, намного более содержательная жизнь. Перед ними открылись прекрасные карьерные возможности за пределами разведки. При этом они продолжали оставаться в рядах и приносили немалую пользу в качестве квалифицированных сборщиков актуальной информации по экономической тематике.

Следующий шаг на пути от разведки к консалтингу был еще интересней. Осенью 1991 года на меня каким-то образом вышел один из первых российских нефтяных олигархов, впоследствии зверски зарезанный вместе с семьей в ходе очередного передела сфер контроля над топливно-энергетическим комплексом. За обедом в гостинице «Космос» он поведал мне, что слышал о выдающихся аналитических способностях наших экспертов и хотел бы заказать прогноз развития мировою рынка черною золота.

Я вежливо уклонился от сотрудничества. Страшновато все-таки было мне, действующему старшему офицеру, подхалтуривать за деньги на стороне. Но заметку мы с ребятами для себя сделали. Значит, наша экспертиза может быть востребована рынком.

Порешили мы на всякий случай создать юридическое лицо, товарищество с ограниченной ответственностью «ЭПИКА», составили это по-гречески звучащее название из первых букв слов «экономика», «прогнозы», «информация», «консалтинг» и «аналитика». В товарищество вошел двадцать один человек, в том числе и те, которые еще продолжали службу в ясеневском центре. Один из этих товарищей со временем стал деятелем Госдумы, известным всей стране, другой в ельцинские времена входил в руководство Аппарата Правительства РФ. Еще один, выбившийся в крупные бизнесмены, погиб загадочной смертью. Для каждого из нас это было первое соприкосновение с предпринимательской деятельностью, волнительное и увлекательное. Всем нам было и немного боязно, тем более с учетом того, что мы продолжали пребывать в рядах.