Максим Баженов - Мой учитель Филби

В конце лета 1998 года в Москву приехал мой финский партнер по кадровому бизнесу и пригласил меня в Хельсинки на юбилей его фирмы. Якко знал о моем шпионском прошлом, и оно его ни капельки не волновало. Наоборот, он рассказывал всем направо и палево, что партнерствует в России аж с генералом КГБ.

За обильным возлиянием в ресторане гостиницы «Националь» Якко обещал в два счета решить мои визовые проблемы, поскольку близко знаком с министром юстиции Финляндии.

Он схватился за мобильник и радостно закричал:

– Хей, Юкка!

После этого начался разговор по-фински.

Министр Юкка явно был озабочен неожиданной просьбой, но еще до конца нашего ужина сделал ответный звонок. Он сказал, что финские власти готовы дать господину Баженову визу ровно на сорок восемь часов, однако с условием, что тот согласится на встречу с официальными представителями местной службы безопасности.

Встретиться с финнами? Да мне это раз плюнуть, после того как я самих англичан оставил с носом!

Только мы с женой и партнером из Петербурга подъехали с хельсинкского вокзала к гостинице, ко мне подошли двое представительных мужчин, вежливо представились как Йорма и Харри и попросили уделить им минут двадцать-тридцать.

– Можно мне душ принять после поезда? Буду минут через пятнадцать.

– Да, господин Баженов. Ждем вас в лобби.

Освежившись и состроив приветливую гримасу, я спустился к спецслужбистам, попивающим кофе. Они предложили мне побеседовать за ланчем в ресторане либо в их служебной машине. Я предпочел второй вариант в надежде на то, что таким образом потрачу меньше времени на эту обязательную процедуру.

В тот день в Хельсинки как из ведра лил дождь. Машина, которую вел Йорма – Харри расположился рядом со мной на заднем сиденье, – почему-то остановилась у еврейского кладбища. Бесконечные ряды почти одинаковых серых надгробных камней добавляли жутковатости пейзажу и без того безысходно мрачному, состоявшему из серой завесы дождя и свинцового неба. Дождик неприятно заливался в окна, которые мы были вынуждены открыть, чтобы избавиться от духоты и влажного испарения. Автомобильный приемник наигрывал финские национальные мотивы типа летки-енки, популярной в СССР.

Харри, щупленький человечек лет тридцати пяти, в очочках и со светлой бороденкой, был, видимо, за старшего. Он держался очень серьезно, но явно волновался. В самом начале разговора этот субъект произнес какие-то ни газы из юридических документов, извещающие о моих правах – отвечать или нет на вопросы, требовать адвоката или что-то в этом духе.

Покончив с формальностями, он вдруг неожиданно сказал:

– Мы знаем о вас очень многое. Например, что вы – ученик Кима Филби. Интересно, чему он вас учил?

– Вы хотите, чтобы я прямо здесь, у еврейского кладбища, в течение двадцати минут пересказал вам весь курс?

– Да нет, это я так, – ответил Харри, даже не сподобившись улыбнуться. – Мы действительно знаем о вас многое от наших английских друзей. Вы работали в Третьем линейном отделе ПГУ, занимающемся, как известно, не только Британией, но и Скандинавией с Финляндией. Нам было бы интересно получить от вас некоторую информацию, касающуюся нашей страны.

– И что это за информация, позвольте узнать?

Тут Йорма перегнулся с водительского сиденья и начал показывать мне альбомы с ламинированными черно-белыми фотографиями. Некоторые из них были весьма старыми, плохого качества. Финны указывали пальцами на то или иное фото и спрашивали, знаю ли я данного персонажа. Я узнавал лишь отдельные физиономии. Среди них были и те люди, которых мы уже давно похоронили. Как я потом понял, мне был продемонстрирован весь набор советских представителей в Финляндии за последние три десятка лет и подозревавшихся в работе на разведку КГБ или ГРУ.

Сперва я упорно говорил в отношении каждого фото «нет, не знаю», но вскоре не выдержал и заявил:

– Послушайте, меня ото начинает напрягать. Вы что, хотите сделать из меня финского шпиона?

От подобной прямоты Харри смутился и пробурчал:

– Зачем же так? Хотя в принципе вы правы. Мы хотели бы добиться от вас сотрудничества. Повторяю, вы для нас очень интересны.

Меня внезапно одолел приступ смеха.

– Вы считаете, что я, полковник советской разведки, всегда мечтал стать финским шпионом? Вы всерьез думаете, что это для меня наилучшая перспектива на всю оставшуюся жизнь?

Харри выглядел уязвленным. Откровенно говоря, сейчас я его хорошо понимаю. Нельзя было так бестактно принижать достоинство его страны.

– Если вы откажетесь, то, скорее всего, больше никогда не приедете в Финляндию, – натянуто произнес он.

– Финляндия – отличная страна. Моей жене нравится здесь шопинг. Но ради этого я не готов пойти на предательство.

Машина отъехала от мрачного еврейского кладбища и доставила меня в гостиницу.

– Боюсь, что мы видимся в первый и последний раз, – сухо вымолвил Харри, пожимая мне руку. – Прощайте, очень жаль. Хорошего вам вечера.

«Черт побери! – мысленно ругал я самого себя, одеваясь к вечернему торжеству. – Опять не спросил про количество сребреников, не узнал, какое именно задание они собирались мне дать».

Неосторожная фраза насчет любви жены к финскому шопингу имела любопытное продолжение. Мы не поверили в угрозу закрытия для меня Финляндии навсегда и через пол года подали на визу. Каково же было наше удивление, когда финны отказали не только мне, но и супруге, с которой мы расписались спустя годы после того, как я ушел из разведки. Знакомцы с еврейского кладбища, без сомнения, слышали мой подробный отчет в гостиничном номере о вербовочном подходе. Вероятно, они решили, что моя жена, страдающая без местного шопинга, будет беспрестанно пилить меня, склонять согласиться с их предложением.

Но, опять же, никогда не говори «никогда». Мое отлучение от Суоми закончилось со вступлением Финляндии в Шенген. К тому времени благодаря голландцам и французам я уже стал въездным в это почтенное европейское сообщество.

Голландцы оказались гораздо большими джентльменами, нежели англичане. Часовой беседы без каких-либо вербовочных выходок им хватило для того, чтобы удостовериться в моем пенсионерском статусе и открыть мне зеленый свет в Шенген.

Ну а французы, как и всегда, были в своем антибриганском репертуаре.

Узнав, что англичане не дают мне визу, их представитель в Москве тут же воскликнул:

– Тогда мы с удовольствием дадим!

Чего не сделаешь, чтобы напакостить любимому соседушке!

Вдоволь поездив туристом по Европе, я через несколько лет после описываемых событий заглянул и в Финляндию. Ничего, спокойно впустили. Жаль, не догадался взять телефоны Йормы и Харри, позвонил бы им из Хельсинки.