Максим Баженов - Мой учитель Филби

«Участвуя в этих учебных дискуссиях, все слушатели вначале проявляли себя крайне слабо, до последнего защищая каждый аспект политики СССР. Я же пытался убедить их, что главной целью является не защита любой ценой советской политики, а установление хорошего контакта с людьми; добиться же этого в условиях плюралистического общества можно, лишь допуская, что они, будучи искренними и неглупыми людьми, могут иметь свои взгляды, отличные от взглядов сторонников советской политики. Тут они сталкиваются с самой настоящей дилеммой: а) им нельзя наносить ущерб советской политике безответственной болтовней; б) с другой стороны, они не должны докучать людям и отталкивать их бесконечным повторением положений, строго соответствующих партийной линии.

В этом плане были достигнуты неплохие результаты, и на занятиях в конце концов имел место ряд действительно интересных собеседований. Слушатели научились, лишь кратко коснувшись невыгодного вопроса, уйти от его обсуждения либо полностью обойти такие проблемы, как, например, Афганистан, которые лишь вызывали нескончаемые споры, насыщенные бездоказательными утверждениями. В то же время они приобрели навык концентрировать внимание собеседников на таких темах, по которым в результате обмена мнениями может быть достигнута высокая степень согласия, например проблемы мира, разоружения, торговли между Востоком и Западом и т. п.».

Зачастую на занятиях Филби подчеркивал, что «к счастью, здесь присутствуют только представители политической разведки». После этого он позволял себе достаточно откровенные по советским меркам заявления, говорил, в частности, что не верит в советскую угрозу для Европы, так же как и в то, что со стороны НАТО существует угроза для СССР.

Значение семинара Филби для его слушателей невозможно переоценить. Это не только чутье охотника, но и сгусток жизненной мудрости, азбука свободного общения с различными категориями англичан.

По просьбе тогдашнего руководства английского отдела советской разведки Филби писал на выпускников семинара краткие, но чрезвычайно емкие характеристики. Каждая из них представляет собой шедевр психологического анализа личности, филигранной оценки оперативных качеств и возможностей молодого разведчика. В этих лаконичных характеристиках нет ни единого обидного слова, но при их чтении создается достаточно полная картина в отношении перспектив использования того или иного оперработника.

Для сопоставления и наглядности приведу воображаемую типовую характеристику на оперработника советской разведки семидесятых, да и не только этих годов.

«Иванов Иван Иванович – 19.. года рождения, русский, член КПСС с 19.. года, партбилет №…, образование высшее – в 19.. году окончил…, в органах госбезопасности с 19.. года, оперуполномоченный отдела ПГУ, капитан.

Тов. Иванов И. И. работает в центральном аппарате ПГУ с 19.. года. Зарекомендовал себя как исполнительный и дисциплинированный сотрудник. К выполнению служебного долга относится ответственно, освоил порученный ему участок работы. Выезжал в краткосрочную загранкомандировку в капиталистическую страну со сложной обстановкой, с поставленными перед ним задачами справился.

Постоянно работает над повышением своего профессионального и идейно-политического уровня, активно выступает на семинарах школы научного коммунизма.

Принимает активное участие в общественной жизни коллектива, является парторгом подразделения.

По характеру выдержан и уравновешен. Принципиален и честен. Пользуется уважением в коллективе. На критические замечания реагирует правильно. Внешне подтянут. Хороший спортсмен. Увлекается театром и чтением исторической литературы.

Женат, имеет сына, воспитанию которого уделяет много времени. Отношения в семье нормальные. Морально устойчив.

Государственную и служебную тайну хранить умеет. Делу Коммунистической партии и социалистической Родине предан.

Рекомендуется для направления в командировку в капиталистическую (социалистическую) страну».

Для полноты картины добавлю, что такую характеристику можно найти в личных делах как сотрудников, вставших на путь предательства, так и всеми уважаемых руководителей советской разведки. Конечно, попадались в них отдельные критические фразы типа: «вместе с тем ему рекомендуется уделять больше внимания вопросам чекистской подготовки» или же «эмоционально невыдержан, в спорах допускает горячность». Но упаси боже, чтобы их было много! Чиновники из кадрового аппарата заставят сгладить углы либо будут настаивать на отстранении уже подготовленного сотрудника от командировки.

А теперь посмотрим, что пытался сообщить о своих воспитанниках Филби, не ведавший премудростей кадровой политики ПГУ. Вот некоторые отрывки из составленных им характеристик.

«ВЛАДИСЛАВ. В целом будет хорошо принят в английском обществе. Ему не составит труда сойтись с представителями большинства слоев, и особенно с образованными людьми. Жителям пригородов, однако, отдельные полеты его мысли могут показаться весьма странными. В большей степени ему удастся работа с людьми, обладающими оригинальным, неортодоксальным складом ума.

Знание английского языка вполне достаточно для выполнения любой обычной задачи. При этом необходимо сделать оговорку, что иногда владение языком не поспевает за полетом его мыслей, в результате чего Владислава порой трудно понять. Иногда происходит следующее: я понимаю его английский, я понимаю его мысли, но вместе их не сразу разберешь.

Хорошие оценки за живость ума, оригинальность и предприимчивость. Но в нашей работе необходимо контролировать эти положительные качества. Некоторые из его идей слишком сложны для того, чтобы можно было надеяться на их претворение в реальной жизни. Конечно, хорошо иметь оригинальные идеи и уметь их детально разрабатывать, однако введение в схему слишком большого количества неизвестных увеличивает риск неудачи. В любом случае пусть Владислав продолжает изыскивать пути подхода к решению проблем. В дальнейшем он столкнется с необходимостью упростить их и подумать над параллельными путями достижения стоящей перед ним цели более прямым и простым способом.

Владислав, вероятно, наиболее нервный и легко возбудимый из всей группы. Это заставляет меня задуматься над некоторыми вопросами. Должен подчеркнуть, что искусственные условия наших встреч не позволили мне с уверенностью на них ответить.

Сможет ли он контролировать себя в условиях перерастания дискуссии в горячий спор?

Сможет ли он сохранять спокойствие перед лицом резко враждебной атаки личного или политического характера?