Леонид Рейзер - Планида Сергея Капустина

Игорь Капустин, сам незаурядный хоккеист, много лет вызывавшийся во вторую сборную, тоже не упоминал о примечательном факте 1983 года. При том, что как младший брат, естественно, гордился и гордится Сергеем; отчетливо помнит все, что касалось Сергея.

Земляки-хоккеисты из Ухты по сей день счастливы тем, что тренировались и выступали с Капустиным в «Нефтянике», но необычного момента его славы в 83-м тоже не касались.

Партнеры по «Крыльям Советов», ЦСКА и «Спартаку», товарищи по национальной сборной, повествующие о Капустине в самых уважительных, теплых и восторженных тонах, тоже почему-то забывают об этом факте.

Словно неведомые гипнотические волны смыли тот ни с чем не сравнимый след капустинского величия, напрочь вычеркнув из памяти близких ему людей. Очевидной отгадки такого странного забвения, увы, мы так и не нашли…

Однако один из ведущих российских историографов хоккея Владимир Кузьмин из Санкт-Петербурга имеет на сей счет вполне конкретные соображения.

Владимир Кузьмин:

«Никто из советских людей – журналисты и функционеры, обыватели – не воспринял серьезно этот факт. Баловство, да и только. Буржуазная бездушная техника. Буржуазные ученые. Резвятся на пустом месте. Нет, чтобы доктора Хайдера накормить или Саманту Смит на чемпионат мира отправить. Максимум – могли похихикать: ну вот, какого-то Капустина глупая машина идеальным выбрала. И это при Третьяке, Макарове, Фетисове?! Если бы идеальным оказался кто-то из этих троих, вывод был бы жирным: даже буржуазная техника бессильна против наших звезд, не может их гегемонию опровергнуть. А выгоднее всего для пропагандистской машины был бы выбор какого-нибудь иностранца. Вот тут политиканы бы на все голоса заверещали: ложь, провокация, караул, грабят… А по данному факту и гордостью особо не преисполнишься, и империализм обличить не получается. Значит, лучше всего – не заметить вовсе».

Суждение хоккейного историографа Владимира Кузьмина заслуживает внимания. Очень интересно изложил. Даже точнее – разложил все по полочкам…

Так или иначе, а факт остается фактом: Капустина наука, совмещенная с практикой, определила идеалом. И мы имеем все основания написать:

Сергей Капустин – САМЫЙ-САМЫЙ-САМЫЙ!

Однако своим поведением вне льда и на ледовом овале Сергей Алексеевич делал все, чтобы избежать восторженных оценок окружающих и тем более совершенно особенного статуса, благодаря которому выделялся бы среди других звезд своего поколения. Поколения 70–80-х. Тех годов, которые стали самыми значимыми и увлекательными в истории мирового хоккея.

Для полноты раскрытия того, как соотносятся компьютерный и реальный образы Сергея Капустина, даем слово ему самому со страниц еженедельника «Футбол – Хоккей» (беседу с ним вел Леонид Рейзер. – Прим. авт .) почти сорокалетней давности.

Сергей Капустин – о попадании в Клуб Боброва:

«Уже попал (в Клуб Боброва, куда включаются игроки, преодолевшие рубеж в 250 заброшенных шайб. – Прим. авт .)? Здорово! Благодарю за добрую весть. Для любого форварда, какого бы амплуа он ни был, забрасывать шайбы – прямая обязанность. На то ж мы и форварды».

Сергей Капустин – о наиболее памятных заброшенных шайбах:

«Так если начать рассказывать, то вспомню два-три десятка голов. Все они понравились мне самому, по душе. Красивые. И, само собой разумеется, важные, ключевые, как говорят.

Расскажу о двух, пожалуй, и хватит.

В 71-м году я дебютировал в «Крылышках». И первый свой гол забросил в матче с ЦСКА. Был хороший розыгрыш, и я просто завершил комбинацию. Ничего особенного. Но, как все первое, такое запоминается более всего.

В 1978 году в Праге во встрече с Канадой я открыл счет. Дело было так. Я на скорости ворвался в зону и выкатился справа на ворота. На меня резко пошел защитник, я показал ему, что торможу, он попался, а я выехал на пятак. Показал бросок, вратарь сместился к дальней штанге, я же развернулся и – как бы с винтом получилось – бросил в другой верхний угол. Кажется, в самую «девятку» угодил».

Сергей Капустин – о норме голов за сезон для форварда:

«Двадцать голов – это минимум. Мы проводим около полусотни матчей. И в среднем выходит гол на две с половиной игры. Негусто. С другой стороны, так же нельзя, чтобы судить по цифрам полностью о хоккеисте. Игра есть игра… И наверняка есть нападающие, которые мне нравятся, а забросили за сезон немного меньше этой нормы, к примеру, восемнадцать или пятнадцать шайб. Но вряд ли и меньше того. И еще вот что. Раньше все-таки было попроще забивать. Нынче и играют жестко, и кататься лучше стали».

Сергей Капустин – о своей эффективности при завершении комбинации и о том, какую ситуацию считать стопроцентно голевой:

«В принципе, игрок с шайбой, находящийся на средней дистанции от ворот, уже опасен. Я довольно часто бросаю из этой зоны – и довольно удачно.

В хоккее действительно, по-моему, трудно четко разграничить моменты атаки на абсолютно голевые, просто голевые и тому подобное.

Ну конечно, к примеру, замыкать штангу. Когда переправляешь шайбу в пустые ворота, обязан делать это с гарантией успеха. А вот выходы один на один с вратарем реализую через раз – каждый второй. И в целом основную обязанность форварда я выполняю примерно с пятидесятипроцентной гарантией. Так мне кажется. А хорош ли этот показатель? Судить тренерам».

Ныне звездность в хоккее определяют не титулы, точнее, не совсем титулы, а еще точнее – далеко не исчерпывающим образом уровень мастера определяется его званиями.

Ты можешь стать игроком команды, трижды завоевавшей Кубок Гагарина; можешь дважды стать чемпионом мира; можешь олимпийским чемпионом стать, а никто и не подумает называть тебя хоккейной звездой. Наглядных примеров этому немало. Защитник Илья Никулин – трехкратный чемпион мира, двукратный обладатель Кубка Гагарина, четырехкратный чемпион России, семикратный участник Матча звезд КХЛ; центрфорвард Алексей Терещенко – трехкратный чемпион мира, пятикратный чемпион России, обладатель Кубка Гагарина, двукратный участник Матча звезд КХЛ. При всем уважении к Никулину и Терещенко к звездам их не причисляли. Как не причисляли и других наших весьма титулованных хоккеистов российских времен.

А наиболее наглядный пример противоположного свойства – Павел Буре. На его счету всего лишь по одному золоту – первенств всесоюзного и мирового, – что не очень-то впечатляет в нашем богатом на достижения хоккее, а звездой мирового хоккея он признан безоговорочно. Загадки никакой. Буре блистал в НХЛ! «Русская ракета», как его там именовали, даже не стал обладателем Кубка Стэнли (с клубами не свезло), что не помешало Павлу заполучить звездный статус.