Юрий Поляков - Селфи с музой. Рассказы о писательстве

Кстати, о депортациях. Вы не заметили, что на нашем телевидении, если речь идёт о насильственном переселении народов во время войны, скажем, с Северного Кавказа, почти обходят молчанием, какие, собственно, основания имело правительство для такой суровой меры? Пришли ночью, согнали в вагоны и повезли… Ужас? Кошмар! Но если напомнить о том, что творили с нашими ранеными, пленными, партизанами, скажем мягко, не лучшие представители «наказанных» племён, то половина возмущения сразу улетучится, уж больно страшные картины предстанут перед нашими взорами. Вторая половина негодования всё-таки останется, ибо так поступать с целыми народами недопустимо. Но вот что любопытно: когда мы в начале нулевых годов опубликовали в «ЛГ» небольшой, крайне обтекаемый материал о событиях, предшествовавших депортации, на газету сразу было подано заявление в прокуратуру о клевете и разжигании межнациональной розни. Мне позвонила прокурорша, я стал оправдываться, ссылаться на факты и труды историков.

– Да знаю я не хуже вашего! – ответила она. – Но вам советую решить дело миром.

– Почему?

– Потому что это политика!

– А закон?

– И закон – политика. К тому же в Москве дома взрываются. Вам надо?

Сознаюсь, я струхнул, и мы напечатали примирительное интервью с московским лидером возмутившейся общины. Но, поверьте, ни к чему хорошему не приведёт такое переписывание истории, когда государство виновато во всём, а те, кого оно наказало, ни в чём. Так не бывает! В результате вырастет новое поколение, которое совершенно искренне будет считать РФ тюрьмой народов и мечтать сбежать из «этой страны» в одиночку или всем племенем, прихватив земли свои и чужие. Нам это надо?

История, знаете, дама сочень запутанной альковной жизнью, и часто грубое насилие при внимательном рассмотрении оказывается изощрённой взаимностью. А после бомбёжек Сербии, бойни в Ираке, Ливии, Сирии и прочих «принуждений к свободе» я бы вообще поостерёгся ругать красную империю, бесконечно поминая танки на улицах Праги как высшую степень международного каннибализма. Разве мы виноваты в том, что половина фашистских танков, утюживших наши города и сёла, была склёпана на заводах Чехословакии, ставшей провинцией Рейха? Только в таком историческом контексте и нужно воспринимать советские танки на Вацлавской площади в 1968 году. И хватит уже навязывать России комплекс неполноценности, теперь-то нам есть с чем сравнить.

В этих моих словах те, кто читал «Гипсового трубача», конечно, узнали иные филиппики домашнего геополитика Жарынина. Да, читатель, литературные герои иногда разделяют политические взгляды своих создателей…

«Пионерский» замысел снова увлёк меня в конце 80-х, когда с радостным уханьем рушили всё советское, а пионерские лагеря объявили чуть ли не детскими подразделениями ГУЛАГа. Причём занимались этим в основном демократические отпрыски советской верхушки. Они провели детство в спецпитомниках Управления делами ЦК КПСС, где, наверное, и в самом деле режим был строжайший, что и запечатлел в своей бессмертной ленте «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён!» Элем Климов – сын крупного партийного босса. Кстати, удивительное дело: почти все вдохновители и прорабы перестройки происходили из семей партийного начальства или руководителей спецслужб сталинской эпохи: и Аксёнов, и Гайдар, и Окуджава, и Лацис, и Дейч, и Карпинский, и Максимов, и Ахмадулина… Андрей Вознесенский в молодости не возражал, если его принимали за потомка репрессированного председателя Госплана Вознесенского, одно время считавшегося преемником Сталина. Интересно, что все эти отпрыски искренне считали своих родителей замечательными, честными, добрыми людьми. А кто же тогда осуществлял террор на местах, да ещё такой, что Сталин вынужден был одёргивать Хрущева: уймись, дурак! Зелёные человечки народ гнобили?

В ту пору «пионерский сюжет» стал обретать в моём воображении явные черты разоблачительной прозы, хлынувшей тогда на страницы журналов бурным селевым потоком. Мне грезилась жуткая история про то, как чистую, трепетную любовь героев, зародившуюся в душной оторопи цветущего шиповника, затоптали хромовыми сапожищами, испоганили перекрёстными допросами и очными ставками, сгноили на мордовских нарах безжалостные гэбэшники. Стыдно признаться, но это так.

Тем временем вовсю шла перестройка, смысл которой мало кто тогда понимал. Думаю, и сам Горбачёв тоже. Сейчас этот геополитический попугай уверяет, что с самого начала, едва сев за штурвал ставропольского комбайна, собирался извести советскую власть. Ерунда, он, как все, исключая, конечно, Рейгана и Тэтчер, хотел социализма с рынком и человеческим лицом. Но птички на рыбках не женятся.

Между прочим, само слово «перестройка» – в смысле серьёзных преобразований государственной системы – пришло к нам из эпохи Александра Второго Освободителя, он легализовал в стране среди прочего деятельность масонов, загнанных в России под плинтус после Великой французской революции и восстания декабристов. А ведь именно вольные каменщики любили давать своим начинаниям разные строительные прозвища. Кстати, правительство, возникшее в феврале 17-го, было сплошь масонским, начиная с премьера князя Львова. Впрочем, об этом даже в школьных учебниках теперь пишут. А когда-то являлось страшной тайной. Ельцин, заметьте, пришёл во власть тоже из строителей, но если он и принадлежал к древнему братству вольных каменщиков, то градус посвящения у него, думаю, был низкий – где-то на уровне портвейна. Но важно другое: ни один грамотный строитель не начинает капитальный ремонт здания с перепиливания несущих балок и подрыва фундамента. Увы, именно с этого начали и в 17-м, и в 91-м. Тенденция, однако…

Особенно, должен признать, поусердствовали в деле разрушения державы писатели, традиционно имевшие большое влияние на умы. Причём постарались и либералы, и почвенники. Сейчас уже подзабыли, что именно лидер деревенщиков Валентин Распутин с трибуны съезда пригрозил, мол, если Россия выйдет из состава СССР, мало никому не покажется. «Вот оно как!» – переглянулись от Ташкента до Киева сановные сепаратисты с партбилетами в карманах. Принцип интернационализма, записанный в Конституции красной империи, помог ей не больше, чем заповедь «не прелюбодействуй!» моногамной семье. А уж как этнические демократы костерили страну – даже вспомнить страшно: и «Россия-сука», и «Россия-мачеха», и «Верхняя Вольта с атомным оружием», и «Освенцим в одну шестую часть суши»… К началу 1990-х у людей сложилось ощущение, что чёрт угораздил их родиться в самом неподходящем государстве, которое необходимо срочно разрушить до основанья, а затем…