Борис Фрезинский - Скрещенья судеб, или два Эренбурга (Илья Григорьевич и Илья Лазаревич)

Первый (ноябрьский) номер журнала вышел из печати в конце декабря 1913 года. Тираж был вполне респектабельно отпечатан в русской типографии И.Рираховского (бульвар Сен-Жак, 50). Номер открывался по-бальмонтовски высокопарным предисловием редакции («„Гелиос“ служит Песне в ее стремлении вперед. Он отражает усилия современников приблизиться к Солнцу. Он хочет сказать всем, кто любит Светило, кто грезит о Свете, кто живет Солнцем: „Слушайте Песню, что царит над миром, и славьте с нами великий Пламень — Солнце“…»). Статья А.В.Луначарского «Отец художественной критики», открывавшая содержательную часть журнала, была посвящена двухсотлетию Дидро; далее следовали статья О.Лещинского «О футуризме» (с обещанным продолжением) и его стихотворение «Пьеро». В номере в переводе с французского были напечатаны «Заветы моим ученикам» Бурделя и статья Я.Тугендхольда о народном творчестве на Осенней выставке в Париже, а также литературные упражнения скульптора Инн. Жукова и многочисленная художественная хроника.

Эренбурга были представлены в номере так:

Илья Григорьевич — стихотворением «Гаснет день чахоточный и хилый» и статьей «Заметки о русской поэзии», в которой он пытался представить обзор современной русской поэзии — кризис символизма и его преодоление новыми авторами.

Илья Лазаревич, укрывшись за подписью И.Эль, выступал с поэтичными «Осенними мыслями» (статьей, навеянной предстоящим Осенним салоном в Париже). Последовательный поклонник Сезанна, не понаслышке знакомый с работой и жизнью парижской художественной богемы, он размышлял над судьбой едва ли не ежегодно появлявшихся в Париже новых школ: «Откроет ли новая школа эру в истории искусства или о ней забудут уже к весне? Останется она в благодарной памяти или неблагодарные эпигоны будут смешивать ее в своем невежестве с живописью прошлого сезона? Головокружительная быстрота, с которой пророки сменяют друг друга, жажда, с которой художники, критика и публика хватаются за всякую новую формулу, жар, с которым защищается всякое новое слово, даже когда оно этого совсем не заслуживает по своему внутреннему содержанию, незаслуженное и злобное высмеивание, с которым покидают это новое слово, чтобы ухватиться за другое, еще более новое — все это признаки лихорадки, признаки болезни и хаотичности современного состояния искусства». Критикуя «сегодня» нового искусства, И.Л.Эренбург глобальные надежды на его «завтра» связывал с общественным обновлением, с социализмом: «Если общее состояние современного искусства и современного общества наводят на грустные размышления, если они приводят меня к выводу, что новый расцвет возможен только при новых, совершенно изменившихся условиях жизни, — то в рамках настоящего общества все же должна быть борьба за искусство. Эта борьба будет продолжаться, т. к. жажда красоты никогда не умирает»…

Еще одно имя в первом номере «Гелиоса» принадлежит «клану» Эренбургов — Наталии Лазаревне. Она была организатором выставки русского народного искусства при парижском Осеннем салоне 1913 года; несколько материалов номера посвящено этой выставке (заслуги Н.Л.Эренбург отмечены и в статье «Народное творчество», подписанной Н.И., и публикацией в журнале иллюстраций из ее коллекции); этой же выставке посвящена и написанная к ее открытию по-французски статья Я.Тугендхольда «О русском народном творчестве в Salon d’Automne». Профессиональный интерес к собиранию и изучению предметов русского народного творчества оставался у Н.Л.Эренбург всю жизнь; в личной библиотеке И.Г.Эренбурга сохранился каталог большой выставки русской народной игрушки из собрания Н.Л.Эренбург-Маннати (Дортмунд, 1961 г.) [51] Von Russischen Jahrmarkten Ehedem. Sammluns Ehrenburg-Mannati. Paris. Dortmund, 1961. .

В художественном оформлении первого номера «Гелиоса» были использованы не только репродукции работ западных мастеров, но и работы живших в Париже русских художников И.К.Лебедева (в 1916 году он оформил две книжки переводов И.Г.Эренбурга — из Вийона и де Безье) и Л.Н.Мямлиной (ставшей женой О.Лещинского).

Номер закрывался уведомлением «От редакции»: «„Гелиос“ организован группой художников на основах товарищеского сотрудничества. В каждом номере принимают участие граверы, резчики по дереву, художники, поэты, критики и т. д. Желая сделать „Гелиос“ возможно более интересным, редакция обращается ко всем, сочувствующим нашему журналу, с просьбой о присылке статей, сведений о выставках, книгах и т. п.».

Парижское начинание русских художников вызвало отклики российской прессы. Московская «Столичная молва», сообщив 27 декабря 1913 г. о выходе первого номера «Гелиоса», заметила: «„Гелиос“ издается по типу „Аполлона“, организован группой художников на основе „товарищеского сотрудничества“. Группа эта окрестила себя громким названием „Русская академия“». Упомянула газета также публикацию в журнале статьи и «мрачного» стихотворения И.Эренбурга…

Обстановку в редакции «Гелиоса» в пору подготовки второго номера журнала описал в неопубликованных воспоминаниях поэт Марк Талов:

«Стол Оскара Лещинского был завален корректурными гранками второго номера журнала, а также книги стихов Оскара „Серебряный пепел“. Кроме того, готовились к печати книги П.Чичканова „О творчестве Ходлера“, И.Эренбурга „Поэты Франции“, книжка стихов Валентина Немирова „Вечерний сад“ и, наконец, книга дебютировавшей тогда Веры Инбер „Печальное вино“ [52] За выпуском этой книги присматривал И.Г.Эренбург, т. к. В.Инбер уехала на лечение в Давос; книга была оформлена знаменитым впоследствии скульптором Осипом Цадкиным; но книга эта вышла в Париже осенью 1912 г. . Все эти издания финансировал Валентин Немиров, прожигавший одно за другим „наследство всех своих родных“. Здесь же я впервые услышал имя Ильи Эренбурга, склонявшееся у Лещинских во всех падежах. Его стихи любили, но им были недовольны, потому что в качестве редактора стихотворной части журнала он широко пользовался своими правами» [53] Цитируется по машинописи воспоминаний из большого корпуса материалов Комиссии по наследию И.Г.Эренбурга, готовившей сборник воспоминаний о нем в 1970-е годы. В настоящее время хранится у автора статьи. .

Продолжим цитирование этих воспоминаний: «В первую же субботу Оскар повел меня на еженедельное собрание русского Литературно-Художественного кружка в кафе на авеню д’Орлеан. В тот вечер в особенности я много наслышался об Эренбурге: что он, якобы, чересчур возомнил о себе и поэтому игнорирует кружок, и то, что он никого не признает, и то, что он держит себя каким-то новоявленным Артюром Рембо. Свои стихи, подобно Полю Верлену, он почему-то пишет на людях, в кафе. Несли всякий несусветный вздор относительно него. Его высмеивали члены Литературно-Художественного кружка, уязвленные тем, что он их не признает, что ушел из кружка и держит себя независимо. Были и другие члены кружка, как, например, Елизавета Полонская [54] Стихи Елизаветы Григорьевны Полонской (урожд. Мовшенсон, Полонская после 1916 г.; 1890–1969) впервые были напечатаны (под псевдонимом Елизавета Бертрам) в журнале «Вечера» (Париж, 1914. Июнь. № 2); письма к ней И.Г.Эренбурга (1922–1967) и статью об истории их взаимоотношений см.: Вопросы литературы. 2000. № 1,2. , Михаил Герасимов [55] Ставший впоследствии известным пролетарским поэтом, Михаил Прокофьевич Герасимов (1889–1939, репрессирован) впервые напечатал восемь стихотворений в журнале «Вечера» (Париж, 1914. Июнь. № 2). и Кирилл Волгин [56] Поэт, известный нам только по публикациям одного стихотворения в № 2 «Гелиоса» и восьми стихотворений в поэтическом журнале Эренбурга «Вечера» (Париж, 1914. Май. № 1). , которые, наоборот, всячески превозносили его, считали его сложившимся поэтом, не лишенным дарования. У него был круг почитателей. Среди них Оскар и Марк [57] Впоследствии Марк Лещинский выпустил две книги: «Стихи» (Пг., 1922) и «Отто Ранке, поэма» (М.; Л., 1932). Лещинские, Валентин Немиров [58] Валентин Немиров опубликовал восемь стихотворений в журнале «Вечера» (Париж, 1914. Май. № 1), издателем-редактором которого он числился наряду с И.Эренбургом; его книга «В саду вечернем. Тетрадь стихов» вышла в Париже в 1914 г. . О нем отзывался, как об очень интересном поэте парижских будней, Николай Минский [59] Пародию на стихи Н.М.Минского Эренбург с товарищами сочинил еще в 1909 г. (см.: Вопросы литературы. 1982. № 9. С. 153). . За его столиком всегда сидели французские художники Эжен Корно, Шанталь [60] Художница Шанталь Кенневиль (1897–1969) была подругой И.Г.Эренбурга до его отъезда в Россию в 1917 г.; дружеские отношения и переписка между ними сохранялись до конца дней; ей посвящен роман в стихах Эренбурга «В звездах» (Киев, 1919). , Кристин Далльес, которые с вниманием слушали его рассуждения об искусстве».