Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

«Что ж, сэр, старый джентльмен, полагаю, еле дышит. Он совсем старик. Живет на ферме недалеко от Сидар-Вэлли, округ Сидар, штат Айова. Потерял всю силу. Ему, знаете ли, девяносто три года. Говорят, старый джентльмен настолько глух, что не слышит ни слова. Его племянницы хорошо о нем заботятся. Он живет на ферме, потому что владеет ей… потому что это место ему нравится больше всего».

«Джон, какой он чудной забавный старик», – сказал Браун.

«Да, – ответил Джон. – Говорят, старый джентльмен лежит в кровати и сквернословит весь день. Я не видел его с тех пор, как он приезжал сюда три года назад» 127. Последняя фраза касалась вечеринки, которую Джон устроил в Форест-Хилл для Билла и его старых дружков.

Когда Ида Тарбелл брала интервью у Фрэнка Рокфеллера в 1904 году, он рассказал удобную ему версию окончательного разрыва Джона и Билла. В девяносто лет Билл решил оставить в наследство свои восемьдесят семь тысяч долларов в недвижимости и разделить поровну между четырьмя живущими детьми. Согласно Фрэнку, Джон хотел свою четверть плюс невыплаченный заем в тридцать пять тысяч долларов; Билл, разозлился, веря, что подарок должен отменить долг. Тарбелл перефразировала рассказ Фрэнка в пометку: «Старик был в такой ярости, что теперь не приезжает домой. Говорит, не будет жить в одном штате с сыном» 128. Тарбелл, разбирая обрывки подпольной жизни Билла, не знала, ни насколько гнусно Билл и Фрэнк вели себя все годы, ни сколько они заняли у Джона, ни насколько ложны были их тирады против него. Тарбелл так и не смогла выследить Дока Рокфеллера и разгадать загадку его двойной жизни, но открытие, что он все еще где-то жив, стало национальной сенсацией.

В числе заинтересовавшихся оказался Джозеф Пулитцер, издатель «Уорлд», яростно поносивший «Стандард Ойл», как самый безжалостный трест. Пулитцер подавал своим читателям несочетаемую смесь из скабрезных историй и возвышенных кампаний против нарушений со стороны корпораций. «Деньги сегодня великая сила, – заявил он. – Мужчины продадут за них души. Женщины продадут за них тела» 129. Он хотел очистить капитализм от грубых крайностей, тогда сможет процветать просвещенный капитализм, и особую враждебность Пулитцер проявлял к Рокфеллеру, которого окрестил «отцом трестов, королем монополистов, царем нефтяного бизнеса» – человеком, который «неустанно крушит всех конкурентов» 130. Поэтому история Дока Рокфеллера – объединяющая остроту семейного скандала и известность «Стандард Ойл» – была послана небом. Пулитцер подлил масла в огонь, предложив восемь тысяч долларов любому, кто даст информацию об отце Рокфеллера, и по всей стране началась охота.

Непревзойденной двойной игре Билла следует отдать должное, в этом поиске команды репортеров немедленно оказались в тупике. Присутствовала и некоторая доля невезения. Когда «Мак-Клюрз» напечатал фотографию отца Рокфеллера, в качестве иллюстрации к тексту, жители Фрипорта, штат Иллинойс, опешили, увидев, что на них смотрит доктор Левингстон. Многие черты, которые Тарбелл приписывала Доку Рокфеллеру, звучали необычно похоже на их чудаковатого местного жителя. Редактор «Фрипорт дейли баллетен» связался с «Мак-Клюрз», чтобы сообщить, что, вероятно, произошла ошибка, и они напечатали фотографию доктора Уильяма Левингстона. «Мак-Клюрз», возмущенный инсинуациями – и совершенно проглядев открытие, которое подразумевал запрос из Фрипорта, – заверил в своем ответе редактора, что фотография отца Рокфеллера подлинная. Невероятно, но пресса страны так и не прислушалась к сплетням, гудящим вокруг Фрипорта, штат Иллинойс.

Нетерпеливый Пулитцер отправил одного из своих лучших репортеров, Дж. У. Слата в Кливленд в надежде быстро найти решение, но через две недели Слат с трудом волочил ноги обратно в Нью-Йорк уставший и удрученный. В служебном письме Пулитцеру он с отчаянием подчеркнул неординарные усилия, необходимые, чтобы выследить отца Рокфеллера, и намекнул, что это будет неблагодарный каторжный труд. Он надеялся, что вопрос на этом будет закрыт. «Едва прошло время, достаточное, чтобы отчет попал к господину Пулитцеру, мне было приказано продолжить поиски и не прекращать, пока я не найду господина Рокфеллера, независимо от времени и расходов», – говорил Слат Уильяму О. Инглису десятилетие спустя. «Кажется, эта история заворожила господина Пулитцера – исчезновение отца самого богатого человека в мире, волнующая загадка, которая будет интересовать людей везде и всюду» 131.

Док Рокфеллер так тщательно уничтожил следы, что у Слата была только одна призрачная подсказка. Несколькими годами ранее, на встрече в Форест-Хилл, Большой Билл с хитрецой сказал приятелям, что живет где-то на Западе и стреляет «широкохвостых лебедей» на ближайшем озере. Слат проконсультировался с натуралистом и выяснил, что дикие гуси, прозванные «широкохвостыми лебедями» в изобилии водятся в некоторых частях Аляски. Несчастный Слат, вооруженный этим обрывком информации и фотографией Дока Рокфеллера, обошел Аляску, тащась от озера к озеру. Исчерпав возможности этой территории, он услышал, что Билла видели в Индиане, и отправился в новую погоню за призраками. Некоторое время он ходил от двери к двери и продавал бритвы, пытаясь вытащить информацию у подозрительных немецких фермеров. «Готов поспорить, продавая эти проклятые бритвы, я брился десять – пятнадцать раз за день, пока лицо не начинало болеть» 132. Слат вернулся гладко выбритый, но вновь с пустыми руками.

Отчаявшись, он обратился к Фрэнку Рокфеллеру, единственному человеку, напрямую общающемуся с призраком. Слат принес секретарю Фрэнка конфеты и билеты в театр и попал к Фрэнку, который относился к отцу не менее бережно, чем Джон. Он был довольно расстроен действиями Слата и предложил прямую сделку: если Слат откажется от поисков, Фрэнк отплатит ему сенсационными находками о брате. Чтобы подчеркнуть привлекательность сделки, Фрэнк выудил из ящика внушительную рукопись, толстую, как телефонный справочник.

После шквала звонков в Нью-Йорк редакторы «Уорлд» согласились прекратить поиск Дока Рокфеллера на шестьдесят дней, если смогут, в обмен на публикацию филиппики Фрэнка против Джона. Слат, не имевший дела с Фрэнком, наивно верил ему. Но время вышло, Фрэнк не отвечал на звонки, и у Стала не было выхода, кроме как подкараулить его на улице Кливленда и напрямую напомнить, что «Уорлд» свою часть сделки выполнила; в обмен он требовал рукопись. «Нет, сэр, – отрезал Фрэнк, – ни слова из нее» 133. В ужасе Слат сказал, что «Уорлд» опубликует провокационные замечания, сделанные Фрэнком о Джоне в его конторе. «Если вы опубликуете это, – резко возразил Фрэнк, – я вас убью» 134. Сколь бы сильно он ни презирал Джона, Фрэнк, вероятно, все же опасался, что любые опубликованные комментарии перекроют займы от братьев.