Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Рокфеллер и его коллеги не сразу осознали влияние растущих газетных синдикатов и многотиражных журналов, которые теперь могли насытить страну историями. Неожиданно фотографии Рокфеллера оказались повсюду. Один карикатурист нарисовал, как Рокфеллер подходит к киоску, где его лицо смотрит со всех изданий, и скорбно спрашивает продавца: «У вас нет чего-нибудь не про меня?» На другой карикатуре Рокфеллер грузит лопатой монеты на одну чашу весов, а на второй чаше лежит клочок бумаги с надписью «Несколько добрых слов»; заголовок вопрошал «Что бы он отдал за них?». Самый скрытный из людей видел свои самые темные замыслы во всех изданиях. Он желал забыть прошлое, но теперь сталкивался с ним на каждом шагу.

Сегодня кажется ясным, что пресса, критикующая Рокфеллера, пользовалась ускользающим переходным моментом, когда корпорации еще не адаптировались к новым средствам информации и не имели аппарата для связей с общественностью. Почти три года на «Стандард Ойл» нападала Ида Тарбелл и в ответ получала лишь безразличие. Когда появились статьи, оспаривающие серии «Мак-Клюрз», Рокфеллер широко рассылал их. Годами «Стандард Ойл» подпольно выплачивала пятнадцать тысяч долларов в год английскому экономисту Джорджу Гантону, редактору журнала, который с заметной регулярность оспаривал Ллойда и Тарбелл. (Из опасений политических последствий Рокфеллер и его потомки всегда отказывались от непосредственного владения прессой.) Трест финансировал благосклонную историю «Подъем и превосходство «Стандард Ойл компани» Гилберта Х. Монтегю, которая началась как его дипломная работа бакалавра в Гарварде. Но это были отдельные попытки, а не скоординированное контрнаступление.

Настоящий водопад публикаций обрушился на «Стандард Ойл» после скандала с «запятнанными деньгами». Чувствуя свое бессилие перед лицом ложных сведений, Гейтс донимал Рокфеллера проектами литературного бюро, и Рокфеллер отправил его поговорить с Арчболдом. Согласно Гейтсу Арчболд был «невероятно счастлив», что Рокфеллер изменил мнение, и в результате трест нанял своего первого специалиста по связям, Джозефа И. К. Кларка, редактора «Нью-Йорк геральд» 26. Такой специалист, Айви Ли, уже работал с Пенсильванской железной дорогой, но в целом такой шаг был новинкой для деловой Америки. Большинство предприятий не признавали легитимность журналистов, лезущих в их дела, а следовательно, не держали в штате специалистов по связям с общественностью, как сказали бы сейчас. Жизнерадостный, любящий погулять, поэт и драматург Кларк приветствовал репортеров шутками и сигарой, располагая к тресту. Вскоре он выстроил репортеров в очередь на свежее беззаботное интервью с Рокфеллером, представляя игру в гольф с магнатом, услужливо выдававшим краткие наблюдения по актуальным темам. Появились статьи, наподобие: «Человеческая сторона Джона Д. Рокфеллера», как будто ее существование не подразумевалось само собой.

Поначалу Младший сомневался в эффективности даже благоприятных историй. Но еще в 1903 году они с Пармали уговорили Старшего опубликовать авторизованную биографию, чтобы опровергнуть работу Тарбелл, прежде чем она ляжет в основу учебников истории. Уверенный, что история его оправдает, Рокфеллер сначала потянул время, затем пошел на компромисс, чтобы успокоить сына – как он делал и следующие три десятилетия. В 1904 году он начал диктовать ответы на биографические вопросы Старру Мерфи, но сердце его к этому не лежало, и проект вскоре закрыли. Работа над официальной историей «Стандард Ойл» пошла ненамного лучше. В 1906 году специальный комитет «Стандард Ойл, Нью-Джерси» нанял писать историю преподобного Леонарда Вулси Бекона, и Рокфеллер проверил свою главу по «Саут импрувмент компани». Затем Бекон заболел и появился лишь памфлет.

Рокфеллер полагал, что жар «разгребателей грязи» в прессе быстро охладится. Его утешало, что новые средства массовой информации сами являются примером крупных предприятий, которые они осуждали, поэтому не смогут долго выдерживать радикальную критику. Как будут крупные газетные магнаты, подобные Джозефу Пулитцеру, выступать против собственных интересов? Рокфеллер заверил Гейтса: «Владелец «Уорлд» – тоже крупный собственник, и я предполагаю, что у него, и у других владельцев газет, обладающих состоянием, начинают открываться глаза на то, что он, как Самсон, делает первый шаг, чтобы обрушить здание себе на голову» 27. К 1905 году Рокфеллер и его окружение слышали намеки, что рвение к расследованию среди редакторов в «Мак-Клюрз» спадает, и, по словам Старра Мерфи, «дело зашло так далеко, что теперь они сами недовольны и искренне хотели бы выйти из всего этого» 28. В марте 1906 года Тедди Рузвельт произнес знаменитую речь в вашингтонском клубе «Гридирон», в которой, позаимствовав слово из «Путешествия пилигрима в небесную страну», назвал новых расследующих репортеров «разгребателями грязи», которые держат взгляд на низменном вместо того, чтобы время от времени обращать его к небесам. «Разгребатели грязи» сходили на нет, но не борцы с трестами.

Рокфеллер, преследуемый правительством и прессой, находил мало утешения в семейных делах. В мае 1906 году он описал одному родственнику унылый перечень проблем, которые тревожили семью с начала серий Тарбелл. Эдит вернулась из своих лечебных поездок в Европу, которые должны были облегчить ее депрессию, но все еще была больна и восстанавливалась медленно; Младший делал успехи после срыва, но все еще был слаб; Алта болела несколько недель после операции; а Сетти слегла с пневмонией и гриппом. «Поэтому, думаю, мы согласимся, – подвел итог Рокфеллер, – что ни у кого в семье нет монополии на жизненные невзгоды» 29. В шестьдесят шесть лет он оставался самым здоровым представителем семьи.

Из всех проблем со здоровьем у членов семьи больше всего беспокойства внушало заболевание Бесси. Они с мужем, Чарльзом Стронгом, переехали в Канны в мае 1904 года, чтобы посоветоваться со специалистами по неврологии, в частности с доктором Буркаром. Теперь, два года спустя, Бесси испытывала проблемы и с сердцем, была слишком слаба, чтобы вернуться домой. Рокфеллер хвалил ее за отдых в теплом солнечном климате, но был огорчен ее двухлетним отсутствием дома. Щадя ее хрупкое психическое состояние, он слал ей мягкие чудаческие письма. «Я вешу почти двести фунтов без моих пяти париков, – написал он в декабре 1905 года. – Ты бы их видела! Настоящие произведения искусства и весьма удовлетворительные. В одном я сплю и не знаю, как обходился без волос все эти годы» 30.

Весной 1906 года, расстроенные отсутствием Бесси, Рокфеллер и Сетти решили провести семь недель со Стронгами во Франции – целая вечность за границей для двух провинциалов – в их летней резиденции в Копьене, к северо-востоку от Парижа. В мае Чарльз рассказал, что Бесси, «вы будете рады узнать, чувствует себя лучше в настоящий момент, чем все время с тех пор, как мы приехали за границу, хотя мы вряд ли сможем пересечь океан этим летом» 31. Возможно, Рокфеллер увидел неожиданный шанс передать своевременную просьбу Бесси вернуться в Америку. Комментируя поездку, Джордж Сантаяна сказал о Рокфеллерах: «…они собираются путешествовать под вымышленными именами, чтобы оградить себя от писем с просьбами и бестактного любопытства» 32. Но, возможно, Рокфеллер хотел путешествовать инкогнито, чтобы сбить со следа желающих вручить ему повестки.