Николай Ковтун - Ангола в сердце моем

Пришлось приложить много усилий, чтобы подсоветные поняли важность и необходимость работы непосредственно в подразделениях на позициях и особенно с теми, кто отправлялся для выполнения боевых задач.

Были и курьезы в моей работе. Так, например, прихожу утром в офис политотдела, которое оборудовали три дня тому назад, а в одном кабинете горит костер, все стены закопчены. Оказывается они, по привычке, разожгли на полу одной из комнат костер, как в своей родной кимбе.

В целом офицеры политотдела были подготовлены выше среднего, что позволяло успешно выполнять поставленные задачи.

Все советники быстро приспособились к нынешним условиям жизни и особенностям советнической деятельности.

Одной из проблем было незнание португальского языка, ведь был один переводчик на восемь человек, а при полном комплекте советников и специалистов — один на 11 человек. Этого было недостаточно. Поэтому, мы все учили язык и старались разными способами общаться с ангольцами. Кроме того, заместитель комбрига по технической части старший лейтенант Жоаким (мы звали его Жорой) учился в СССР, хорошо знал русский язык и был нам хорошим помощником в общении с подсоветными. Обучение было взаимным — в практическом общении мы учили португальский язык, а ангольцы — русский. Мне повезло- рядом были профессиональные переводчики, которые не жалели времени и сил в нашем обучении языку.

Второй проблемой было однообразие в питании. Мы стояли на полном бесплатном довольствии в бригаде и проблем в обеспечении продовольствием не ощущали, хотя перечень продуктов на складе был ограничен и скуден. В достатке были только макароны, гречка, сахар, консервы сардин и тунца.

Пищу мы готовили сами, в наряд по кухне заступали по очереди на сутки. Старший группы был освобожден от нарядов. Я впервые заступил в наряд по кухне через неделю после прибытия в группу.

Вот что я приготовил: на завтрак — макароны с тунцом и кофе со сгущенкой, на обед- суп с лапшой, тунец и чай, на ужин- макароны по-флотски со свиной тушенкой и чай. Во второе дежурство по кухне, я — «кузенейро» (повар) попробовал приготовить украинский борщ- отвар из костей, консервированной красной свеклы, сушеного картофеля, морковки, вместо петрушки — листья морковки. Специй, томатной пасты не было. Борщ получился на славу, я сам был удивлен. Такой рацион, кроме борща, был почти ежедневно.

Разнообразить рацион можно было за счет пайка матроса-связиста и закупки продуктов по линии «Совиспано» в Луанде, куда мы вырывались раз в два — три месяца. Это зависело от прилета авиатранспорта в Лонга для вылета в Менонго, а затем там мы ждали вылета в Луанду. Возращение назад, в бригаду, таким-же способом.

Передвижение автотранспортом было запрещено. Каждый вылет только с разрешения вышестоящего старшего советника. По продовольственным товарам можно было закупить консервы всех видов и типов, сгущенное молоко, тушенку, бразильское мясо в вакуумной упаковке (правда оно было сильно соленым и приходилось его долго вымачивать). Из спиртного на каждого советника и специалиста, кроме связиста — матроса, по норме Главного военного советника полагалось по одной бутылке коньяка, русской водки, виски, вина и шампанского по большим советским праздникам. Матросский паек был усиленным и здорово нас выручал.

Продовольствие в бригаду поступало регулярно, для его получения снаряжалась колонна совместно с 16 ПБР из Куито-Куанавале. Для ее сопровождения выделялось охранение в составе одного — двух батальонов. За такими колоннами постоянно охотились унитовцы. Им также было необходимо продовольствие и имущество, так как снабжение унитовцев было значительно хуже.

Они нападали почти на каждую колонну, мы теряли 1–2 человек, иногда и больше, убитыми, несколько человек получали ранения, подрывались на минах автомобили, но я не припоминаю ни единого случая, чтобы ФАПЛА отдала продовольствие, боеприпасы или другое имущество.

16 января получили телеграмму с округа об утверждении отпусков на 1983 г.: Л. М. Кишанин с 23.05; И. Т. Дробышев с 30.03.; Л. Н. Зубрицкий с 2.09; В. И. Катрушенко с 2.09; В. И. Барабаш с 16.11 и Н. Г. Ковтун с 16.11. Эти дни стали точками отсчета для нас в последующей жизни в этом году — году свиньи. Мы очень надеялись, что свинья не подложит нам свинью.

С первых дней нового года мы подготовили участок для посадки помидор и болгарского перца. Семена нам дали в агрокультуре. Ангольцы удивленно наблюдали и говорили, что у нас ничего не получится. А у нас получилось!

Позднее, супруга, через экипаж самолета из Джанкойского авиаполка, в котором на должности радиоинженера служил муж ее старшей сестры, мой свояк, майор Перельман Борис Яковлевич, передала мешок картошки, укропного масла, сала, тушенки и соли. Кожуру картошки, после ее осторожной чистки, мы намачивали для быстрого прорастания и сразу же высаживали, таким образом, выращивая картошку. Супруга неоднократно передавала передачи через экипажи этого полка, за что мы им были очень благодарны, особенно Виктору Кармулеву и Анатолию Колесникову, которые были надежными «поставщиками» таких передач.

Очень томительным было ожидание писем от родных и близких.

Мы их получали, как правило, с месячным опозданием. Супруга писала и отправляла письма мне ежедневно и были случаи, когда я получал более двадцати пяти писем одновременно.

Первое письмо от супруги и дочери я получил 25 января, то есть через пятьдесят дней после разлуки. 10 апреля 1983 г. умерла моя мать, но о ее смерти я узнал лишь 12 мая из письма супруги. Таковы были реалии жизни. Прочитав в письме о смерти матери, мое сердце как будто остановилось. Наступила тишина… Страшная боль и невосполнимость утраты… Так я остался без родителей, ведь отец умер еще в 1979 г. Все вокруг было как в тумане. Теперь своим потомкам я могу дать совет:

Я до сих пор неравнодушен к гулу самолета или вертолета и постоянно ощущаю ожидание получения писем. От этого отвыкнуть почти невозможно, при гуле самолета или вертолета, сердце само начинает учащенно биться.

Одним из недостатков в советнической деятельности являлось почти полное отсутствие информации о противнике, не было информации ни от аппарата ГВС, ни от аппарата советника командующего 6 ВО. Эту информацию мы черпали от руководства бригады, которое и само ощущало ее недостаток, а также из сообщений ангольского радио и захваченной документации противника. Разведка бригады по добыче сведений о противнике работала малоэффективно.