Владимир Архипенко - Годы и судьбы

3 января 1944 г.».

Да, он с невероятным упорством готовил себя к фронту, постигал заранее кровавый и горький опыт войны. Наряду с тактикой нашей армии он знал тактику врага, его приемы и методы, его психологию и привычки. Прекрасно владея советским стрелковым оружием, он так же глубоко изучил трофейные образцы и научил бойцов владеть ими.

К каждому бою Ольшанский готовился детально, пытливо изучал карту местности, где предстояло действовать его отряду, сверяя ее обозначения со сведениями, полученными от местных жителей. Он стремился быстро разобраться в обстановке, точно оценить возможности и намерения врага, принять оптимальное решение и твердо осуществить его.

Так что вера десантников в своего командира зиждилась на крепкой основе. Они шли за ним в огонь и в воду. И берегли его как зеницу ока.

…В трудном бою у Широкой Балки ударил в упор по десантникам притаившийся пулемет. А потом круто отклонилась трасса пулеметных пуль в сторону командира. И тогда отчаянно метнулась вперед чья-то фигура, закрыла Ольшанского собой.

Восемь пуль прошили грудь сержанта Буторина, и, падая на руки спасенного им командира, может быть, он еще успел увидеть, как взметнулся над пулеметным гнездом разрыв матросской гранаты.

«…Времени почти нет. Работаю со своими мужиками, «аж перья летят». Впечатлений и переживаний — масса. Интересно, весело, но напряженно. Катусь, пиши, что слышно о Валерике.

10 января 1944 г.».

Ольшанский все время был в боях. Но и в самое труднее время не оставляют его тревожные мысли о сыне.

А с Валериком было плохо, совсем плохо было с ним.

Жарким летним днем, насмерть перепуганный близкими взрывами, хрипом коней и стонами людей, крепко стиснутый оцепеневшими бабушкиными руками, увидел несмышленыш: из глубины неба несется прямо на него с визгом и воем черная птица, а у крыльев ее посверкивают страшные огоньки…

Обстоятельства трагедии, случившейся на дороге близ Россоши, стали известны много позднее по рассказам очевидцев. Весною сорок второго года старший брат Екатерины Ольшанской — Дмитрий после тяжелого ранения попал в прифронтовой госпиталь поблизости от родных мест. Прикованный к госпитальной койке, офицер стал искать с помощью почты родственников. Из Курска отозвалась сестра Антонина, потом и мать с внуком. А когда все они приехали к Дмитрию, госпиталь решили эвакуировать. Вот так и вышло, что на подводе, под бомбежкой «юнкерсов» оказались рядом с Дмитрием его мать, сестра и племянник.

В сумерки вдоль дороги проходила группа военных. Молодой офицер услышал детское всхлипывание, подошел поближе и обнаружил придавленного телом мертвой женщины раненого мальчишку. Офицер хотел было передать его санитарам, но неподалеку начали рваться снаряды — это завязывался бой с прорвавшейся мотоколонной врага. Офицер отдал мальчика колхознику и побежал к своим рассыпавшимся цепью солдатам. Россошь вскоре занял враг.

Ольшанские ничего не знали о судьбе сына с лета сорок первого года до весны сорок третьего. Первым, еще в Махарадзе, получил тревожную весть о сыне Константин. Пришла она к нему по служебному адресу.

Именно в тот день Ольшанский так напугал жену своим видом, исступленными словами о том, что готов зубами рвать вражьи глотки. Но Кате о письме не проговорился — то ли сам до конца не поверил в случившееся, то ли боялся убить ее страшной вестью. Известно только: и с фронта продолжал рассылать запросы по многим адресам.

Екатерина и сама вела поиски, узнала горестную правду о гибели матери, брата и сестры. Она давала объявления по радио и в газетах, вслед за отрывочными сведениями ездила искать Валерика в Россошь, Саратов, Вольск, Хвалынск, в Старом Осколе обошла подряд все дома города, но след мальчика окончательно затерялся.

Из всех близких остался у нее только Константин.

«Теперь готовимся к новым боям. Поручили тут мне подобрать ребят для одной операции. Ну, это не так уж трудно. Они у нас — все орлы. Пропитаны дымком, обожжены огоньком. Это настоящие герои, чудо богатыри. Счастлив, что живу и воюю с теми, кто, не считаясь ни с чем, кровью отстаивает родное дело. Многие из них погибли смертью храбрых. Но их подвиги заставляют нас драться еще ожесточеннее.

Верю в скорую нашу победу.

23 марта 1944 г.».

В середине марта сорок четвертого батальон морской пехоты под командованием майора Ф. Котанова громил врага в составе войск левого крыла 3-го Украинского фронта. Вскоре наши части вышли на ближайшие подступы к Николаеву. Но, наткнувшись в условиях невиданной распутицы на плотную, глубоко эшелонированную оборону, остановились.

Новое наступление было назначено на 26 марта.

Город прикрыт с трех сторон водными рубежами, и наступать предстояло «в лоб» по трехкилометровому перешейку. Становились неизбежными большие потери. Работая над вариантами наступления, командующий 28-й армией генерал-лейтенант А. Гречкин вызвал в штаб майора Ф. Котанова.

У командующего был план: высадить со стороны реки в тыл противника десант моряков. Цель: вызвать растерянность у врага, заставить его поверить в то, что возникшая для него угроза серьезна, и он решится снять с линии обороны часть войск.

Возглавить десант доверили старшему лейтенанту Константину Ольшанскому. В состав отряда было отобрано 55 моряков и 12 пехотинцев Пошел с десантниками и доброволец-проводник Андрей Андреев.

…Пятнадцать километров, отделявших их от цели, они проплыли в кромешной темени на рыбацких лодках навстречу течению и сильному ветру, незамеченными достигли порта, бесшумно высадились, сняли часового. В предрассветном белесом свете десантники отыскали пригодные для обороны строения, заложили кирпичом, камнями, ящиками с песком окна и двери, установили в бойницах пулеметы. Сгибаясь под тяжестью груза, перетащили из лодок мешки с автоматными дисками, коробки с пулеметными лентами, ящики гранат. Никогда прежде они не брали с собой столько боеприпасов. И оборону Ольшанский строил так, чтобы можно было вести бой в полном окружении.

Первую часть задачи отряд выполнил безукоризненно — во время высадки и оборудования позиций десант остался незамеченным. Зато вторая ее часть требовала, чтобы не без шума заявить врагу о своем присутствии.

Повод не заставил себя ждать. Ранним утром на дороге появилась подвода с фашистскими солдатами, и десантники, раскрывая себя, обстреляли ее из автоматов. Уцелевший гитлеровец, бешено настегивая лошадей, умчался за поворот. А спустя полчаса к порту подошла пехотная рота. Противник еще не понял, что имеет дело с десантом, и, посчитав обстрел обоза за действия местной подпольной группы, решил «прочесать» местность. Рота шла не таясь.